Следом пошла Делия с номером на тему как раз беллиданса, но – ей не выдали специального костюма, она просто надела украшения поверх платья. И то – хоть и двигалась она немного скованно, на мой взгляд, и локтей с пальцами из неё торчало многовато, но музыку слышала и попадала в такт. Пинья, вышедшая следом, тоже попадала в такт, она двигалась более уверенно и боле плавно, и если Делия смотрела характерным таким взглядом не очень умелого танцора «внутрь себя», то Пинья вполне ловила какие-то горящие восторгом глаза среди зрителей и улыбалась в ответ, молодец. Её провожали дружными аплодисментами.
Дальше снова был вокальный номер – прямо баллада, волшебная история о юноше, полюбившем деву-оборотня, и ушедшем с ней от семьи и присяги королю. Правда, король не поверил в предательство вассала, и тот потом в трудный час вернулся и помог. И всё кончилось хорошо.
Вот, это важно. Сегодня очень нужно, чтобы всё кончилось хорошо.
Вышли из залы Алесса и Амата, и Рания медленно погасила волшебный шар – мы с ней должны были выйти в темноте. Наверное, она тоже обладала ночным зрением, как и я, потому что ни одна половица не скрипнула под её немалым телом, пока она шествовала до лавки с инструментами. Следом вышла я и встала к стене.
Пять-шесть-семь-восемь. Пошли.
Всё происходило разом и медленно – вступала флейта, я шагала из дальнего угла к краю сцены, а в воздухе постепенно разгорались семь магических огней. Мне стоило изрядных трудов объяснить Мастеру, что я хочу получить, чтобы он научил, как сделать – огни, освещающие только одну сторону. Весь свет – на сцену, в зал – не нужно ничего.
Мне доводилось работать на сценах нашего города как постановщику, и каждый раз это была эпопея. Иногда свет и звук выставлялся как по волшебству – как надо и когда надо. А иногда приходилось ставить отдельного человека над душой световиков и звуковиков – потому что творили чушь. Так вот, мне сегодня чуши было никак нельзя, и я была очень рада, что свет зависит от меня и только от меня. А к звуку претензий не было.
Когда ты долго репетировал, то уже не вычленяешь из композиции каждый шаг. Ты просто перетекаешь из одного в другой, отмечая сложные элементы – вращение сделали, прыгнули хорошо, сейчас ещё раз прыгнем, и вот так, и вот тут, и… Свет отрезал меня от зрителей, так и нужно было, но я ощущала спинным мозгом, что – есть, что – смотрят, не отвлекаются. Более того, слева от сцены я ощущала прямо пристальное внимание – кто-то не сводил с меня глаз. Это было… привычно, приятно и правильно это было.