— Вы в США раньше рожали?
— Ну да. Я же тебе говорила, они на наших детей надышаться не могут. В Америке знаешь, какие шикарные больницы? Мне девчонки рассказывали. Ну, всё, пошли, — она нервно посмотрела на очаровательные золотые часики на правой руке.
***
Люся не обманула, кофейня оказалась совсем близко от отеля. И кофе в ней подавали просто потрясающий. Надо будет каждый день сюда заходить. А пока нужно выяснить, что графья делают с нежеланными детьми. Вот только как? Люся так увлеклась перечислением всех тягот, свалившихся на неё после побега Лизы, что я слова не могла вставить.
— …представляешь, Мишель составил мне план на каждый день недели. Я себя опять детдомовкой почувствовала: подъём, прогулка, шопинг, салон красоты… Каждое отклонение от его графика нужно согласовывать. Ужас, да?
— Да. Слушай, а если кто-то из ордена не хочет детей? Ну, там передумает, когда его девушка забеременеет или когда ребёнок родится? Мою одноклассницу с полгода муж бросил. Она аборт хотела делать, а он ей в ноги кинулся: не губи сына, я ради тебя всё сделаю. Женился, пылинки сдувал, а на восьмом месяце передумал. Сказал, не могу так больше, не хочу. Сама разбирайся. И ушёл к соседке. Вдруг из орденоносцев кто передумает в последний момент? Что тогда будет?
Люся рассмеялась и долго не могла остановиться.
— Ты… ты серьёзно? Какой аборт? Они даже не знают, чей именно ребёнок родился. Мишель считает, что благополучие их потомков не должно зависеть от настроения и состояния одного человека, поэтому он запретил дополнительные генетические экспертизы, придумал этот дурацкий ритуал и создал общий фонд, который хранится в швейцарском банке. Так что если завтра в России случится революция и всех членов ордена расстреляют, дети в будущем смогут получить неплохое содержание из общака. Ну, всё, мне пора. До пятницы.
Люся убежала, не дождавшись моего ответа. Я медленно допивала своё кофе и думала о планах Миши. Неужели он хочет восстановить монархию в России? Нет, это невозможно. И никогда не будет возможно.
***
Оставшиеся до пятницы дни пролетели незаметно. Я много гуляла по Москве, каталась на метро, даже в Мавзолей сходила — захотелось взглянуть на человека, уничтожившего дворянство. Миша со своими сектантами, наверное, его ненавидят. Впрочем, какое мне дело?
В этот раз Андрей задержался и приехал ближе к полудню.
— Ты была хорошей девочкой? — он притянул меня к себе и жадно поцеловал в губы. — Раздевайся, у нас не так много времени. Я тебе помогу.
Его руки торопливо расстёгивали молнию на моём платье.