. Однако если где-нибудь говорится, что душа имеет количество или части, это следует понимать скорее в смысле сходства, чем настоящего состава. Ведь у души есть силы или природные потенции, применительно к которым и говорится, что у нее есть части, каковы суть сообразительность
(ingenium), рассудок
(ratio), память
{15}. Если это действительно части души по количеству, необходимо, чтобы они были душами, и сколько у нее будет частей, из стольких душ она будет состоять. Ведь каждая часть — той же природы, что и целое. Каждая часть тела есть тело. Отсюда необходимо следует, что если душа обладает количественными частями, каждая ее часть есть другая душа. Поскольку же сообразительность, рассудок, память и тому подобное — соприродные части души, они необходимым образом не количественные, так как тождественны душе, то есть та же природа, та же сущность, всецело та же душа.
Ведь душа и рассудок — не две сущности, а одна. Свойства разные, а сущность одна{16}. «Ведь в отношении свойств, — говорит блаженный Августин, — душа — одно, а рассудок — другое, однако рассудок заключается в душе, и душа едина. Но душа делает одно, рассудок другое. Душа живет, рассудок выносит суждение. И хотя они суть одно, лишь душа поддерживает жизнь, лишь рассудок поддерживает рассудительность»{17}. Очевидно, как в этом отношении образ Божества блещет в душе, а именно, хотя в ней множество природных свойств, но одна природа, и хотя ни одно из этих свойств не есть другое, каждое, однако, есть не что иное, как другое.
4. Итак, душа — разумная, вожделеющая, раздражающаяся{18}: это как бы некая ее троичность; и это — всё, не больше и не меньше; и вся эта триада есть некое единство души и сама душа. Душа имеет природные свойства, и сама есть они все, и поэтому проста. Она имеет акциденции, но сама не одно с ними, вследствие чего не совершенно проста. Ведь душа не есть ее благоразумие, ее умеренность, ее мужество, ее справедливость. Итак, она — одно со своими силами (vires), но не со своими добродетелями (virtutes). Ведь нам подобает оставаться в городе, доколе не облечемся, то есть доколе не облекутся силы наши, добродетелью свыше (Лк. 24:49). Ибо силы могут воспринять дары, которые благодаря навыку делаются добродетелями. Далее, как в огне есть природное тепло, которое нагревает приближающихся, производя в них акцидентальное тепло, сообразно их природе, благодаря которой они могут нагреваться, и природный свет, освещающий приближающихся сообразно их природе, благодаря которой они могут освещаться, так в божественной природе есть природный дар и первоначальная благость, просвещающая и воспламеняющая, как бы производя благоразумие и справедливость в тех, кто приближается, именно в той части, в какой они могут воспламеняться и просвещаться