Дорога обратно казалась все более и более призрачной, а надежда, которая согревала еще вчера, сегодня начала стремительно таять.
К полудню они добрались до верхней точки перевала. Украдкой обернувшись, она посмотрела назад, туда, где за скалой, похожей на когти дракона, притаилась родная долина. Пусть Ким никогда не жила там сыто, уютно и в тепле, но это все равно был ее дом. Суровый, но почти родной. Там рыжая Манила, старая йена. Да что тут говорить, она уже скучала даже по ворчливой Харли!
— Что-то давно не видать старины Сеп-хатти, — пошутил Ройс, во время короткой остановки.
— Сплюнь. Может, успеем до него.
Ким подозревала, что этот привал Хасс сделал специально для нее. После вчерашнего дня, проведенного в седле, непривыкшее к таким нагрузкам тело ломило, внутренняя поверхность бедер болела так, будто по ней прошлись сапогами, спина не давала повернуться. Кхассер, наверняка, слышал, как она охала и шипела от боли, когда вирта перепрыгивала с уступа на уступ, чувствовал, как сжималась на поворотах.
Пятиминутного привала, конечно, было недостаточно чтобы придти в себя, и Ким все больше мрачнела. Каждый шаг неровной поступи, отдавался ноющей болью в пояснице. Иногда казалось, что еще немного и она сползет прямо под лапы зверю, но Хасс не давал сдвинуться даже на сантиметр, жестко фиксировал, не позволяя болтаться из стороны в сторону. Ей пришлось смириться, что кругом был только он, и что хуже быть уже просто не может, но потом начался спуск. Сложный, местами такой труднопроходимый, что даже мужчины, закаленные воины, полностью сконцентрировались на дороге. Обводили вирт по краю ущелья, не давали им перескакивать на опасные места, занесённые снегом, под которым могли скрываться вероломные расселины, придерживали на прямых участках.
Им удалось без происшествий спуститься ниже облачного озера и попасть на узкую тропу, петляющую среди каменных отрогов.
Хасс все чаще прислушивался, принюхивался, устремлял взгляд, куда-то вдаль, на сверкающие горные пики.
— Успеваем? — рядом с ним притормозил Верн. — Здесь негде укрыться. Ни одной пещеры не было уже несколько часов.
— Значит, придется успевать. До границы недалеко.
О какой границе речь Ким не знала. Ее больше волновало свое собственное состояние, чем призрачные возможности куда-то успеть.
Путники продолжали путь, и чем ниже они спускались, чем более пологой и широкой становилась тропа, тем быстрее они погоняли вирт пока, наконец, не перешли на галоп. С каждой секундой ящеры все больше походили на лошадей. Вместо шипов на загривках стали появляться гривы, вместо когтистых лап — копыта. Морда перестали быть змеиными и все чаще тот тут, то там раздавалось звонкое ржание.