Илай устал. Это видно по его неточным ударам, по тому, что Скала чаще наступает, чем он. Скала хватает его со спины и пытается поднять. Весь зал затихает… потому что это практически конец.
Илай борется, но тут раздается всеобщий вздох, когда Скала поднимает его в воздухе. Время замедляется. Чертова воронка, затягивает меня. Словно на замедленной съемке я вижу, как мощное тело моего льва воспаряет в воздухе, а потом Скала бросает его через спину на татами.
Больно. Так, что с глаз льются слезы. И только спустя несколько секунд, когда рот заполняется металлическим привкусом, я понимаю, что это моя кровь. Я прокусила губу.
Этот ублюдок берет Илая в захват. Он душит его. Илай лежит на боку, я вижу его глаза. Смотрю в них утопая, забирая его боль… Он не боится. Ни капли. Даже сейчас, когда его вены вздуты на висках, когда лицо приобрело пунцовый оттенок и его руки больше не способны и на толику облегчить его состояние, он преисполнен силы. Он не позволит. Умрет, но не сделает этого…
– Держись! Не смей хлопать! Держись!
И он держится. Весь зал замирает. Секунды превращаются в часы. Часы перетекают в вечность. Уродливую, трусливую. В вечность, в которой мое сердце не бьется, а душа жарится в огне.
Я готова прыгнуть в клеть и наброситься на здорового ублюдка. Никогда не знала, что способна испытывать такую злость, но сейчас она разливалась по моим венам.
– Ну все, проиграл, – выдохнула Юля.
Меня взбесили ее слова.
– Заткнись или уходи!
Она не ожидала от меня такого. Точно также, как и не ожидала я.
– Что?!
Я не ответила ей. От его глаз свои боялась отвести. Он черпал силу… Он брал ее у меня. И я давала. Все, что могла. Как могла. Наша связь была ощутима. Это больше не тонкая нить… нет. Это толстенный канат.
– Давай, – шепчут мои губы. Прикрываю глаза. В этот момент Илай вдруг переворачивается, забираясь на Скалу. Его противник начинает отбиваться и теперь он спиной к Илаю. Нейман буквально седлает его. Он в ярости. Он на изломе. Его удары четкие, они бьют прямо в лицо, которое пытается закрыть Скала. Лицо, ребра, лицо. Ему больно. Но Илай не останавливается. Кровь заливает его лицо и глаза, но Илай не чувствует боли. Сейчас не чувствует. Она во мне. И ее так много – меня бросает то в озноб, то в жар. Я жадно удерживаю ее. Она не должна тормозить его. Ни за что не должна.
Скала падает овощем. Он бьет по татами рукой и это невыносимо… это слишком сильно и громко для меня. Мой сосуд полон и я не могу чувствовать ничего. А они могут. Они кричат имя Илая, они воют, поют, ревут! В клеть влетает Потап и Лука, я вижу Остапа. Они берут под руки Илая, потому что стоять ровно ему сложно. Нейман-младший отталкивает их.