— Ещё, как бы, ничего не закончилось! — напомнила Наташка, — враги рванут за нами в червоточину, и продолжат преследование и после неё! А у нас теперь, после гибели Кречета, проблемы с радаром!
Обратившись к ИИ, я узнал, что полёт по червоточине продлится пятнадцать минут. И выбросит нас около звёздной системы, возле которой есть ещё три червоточины. Одна в двух минутах от этой, другая в четырёх, и третья в одиннадцати.
— Пилоты, рассчитайте, на сколько от нас отстанут корабли противника, что полетят за нами! — распорядился я, — попытаемся организовать ловушку уже для них!
Заодно выяснил, что из пущенных нами второпях ракет ни одна врагу ущерба не нанесла — врагов было так много, что своими противоракетами они наши ракеты сбили, как в тире тарелочки. Ничего, у меня была идея более грамотного их использования! Не получи я навык пилота, мог бы до нее и не додуматься. А потом возникла и еще одна идея — благодаря наличию навыка оператора боевой техники. Так что, когда мы вылетели из червоточины, то план был готов, и мы начали действовать стремительно.
Прежде всего, каждый корабль сбросил по десятку ракет — мы их запрограммировали атаковать по сигналу, а пока что они тихо дрейфовали поблизости от выхода из червоточины.
Затем мы направились к другой ближайшей червоточине — по расчётам пилотов, космолеты противника начнут вылетать из червоточины вслед за нами через минуту сорок секунд. За десять секунд до этого срока мы были уже поблизости новой червоточины с открытыми трюмами, в которых стояли в полной готовности боевые роботы и челноки. Навели на червоточину и супер-танк! По моей команде сначала залп дали рельсотроны боевых роботов и челноков, через секунду выстрелил супер-танк, а еще через секунду — и космолёты. Рельсотроны космолетов и супер-танка били мощнее, а нам было нужно, чтобы все снаряды подлетели к червоточине примерно в одно время, так что пришлось палить вразнобой. Размер червоточин сильно отличался от одной к другой — но конкретно у той, из которой мы вылетели, он был примерно триста метров в диаметре. Залпы из рельсотронов мы спланировали таким образом, чтобы снаряды летели сетью, пронзая все внутреннее пространство червоточины. При средней ширине космолета в три десятка метров, выпущенные нами два десятка снарядов должны были обязательно поразить врагов. Конечно, при условии, что они вообще бросились в погоню, и мы не стреляем просто так.
Все волновались, секунды тянулись очень медленно. Правильно ли мы рассчитали, или корабли появятся позже, чем наши снаряды долетят до червоточины? Я узнал, усвоив навык пилота, чрезвычайно много об этих червоточинах, в том числе и то, что, влетев внутрь в момент, когда корабли еще не появились, снаряды не встретятся с ними, даже если космолеты врага разминутся всего на секунду. Вот такие вот особенности этих червоточин — все, что влетает внутрь, никогда внутри ни с чем не сталкивается. Свойство, которое очень ценят в них пилоты космолетов, по понятным причинам. В принципе, мы и сами, выскочив из червоточины, могли в нее тут же снова запрыгнуть в попытке обмануть вражеские корабли, но был риск, вылетев из нее, наткнуться на оставленную засаду. Наши враги уже доказали, что хорошо разбираются в этом деле.