— Красивые, — произношу я задумчиво. — Автор явно любил эту девушку.
— Любил, — не спорит Богатырев.
Я подхожу к надкаминной полке, и мой взгляд падает на фотографии. Незнакомые мне люди, лица, улицы, дома. И только на одной из них я вижу невесту в свадебном платье, с фатой на голове и нежным букетиком. Ее лицо опущено, но руки…
Снова смотрю на портреты. Сходство очевидное. На всех картинах девушка с фотографии.
— Это же она! — Поворачиваюсь к Платону.
Он стоит у дивана, опершись о его спинку поясницей, и бултыхает кубики льда в стакане с янтарной жидкостью.
— Она, — отвечает, пристально взглянув на меня.
— Обалдеть… — выдыхаю я. — Это что, твои картины?! Да?! Их рисовал ты?!
— Увлекался когда-то. — Он отпивает глоток и поджимает влажные губы. — Давно.
— А она кто? — Я машинально смотрю на его руку. Обручального кольца нет. Да и раньше я его не замечала. И следов нет. — Чужая невеста, — догадываюсь я.
— Я был слишком беден для нее. — Богатырев тупит взгляд в бокал. — Нищий художник, воспитанный детским домом. В любви клялась мне, а по расчету вышла за другого.
От его слов мне становится нехорошо. В чем-то мы с ним похожи. Нас обоих предали те, кого мы любили. Но еще я слышу в его тоне неостывшие переживания. Он по-прежнему любит ее. Его не надо учить этому чувству, оно уже принесло ему боль.
— Я дал себе слово, что больше никогда никого не подпущу к себе, — продолжает делиться сокровенным мужчина-стена. — Никому не открою сердце. Дал слово, что разбогатею и докажу ей, как сильно она ошиблась, измеряя счастье деньгами.
— Твой инстаграм. У тебя только один подписчик. Она? И ты подписан только на нее?
— Да. — Он поднимает на меня пронзительный взгляд.
— Что же ты публикуешь там для нее?
— А ты как думаешь?
Его вопрос звучит слишком агрессивно. Разжевывать не надо. Он демонстрирует ей не свои картины, а богатую, насыщенную роскошью и женщинами жизнь.
Нервно сглотнув болезненный ком, я вбираю воздух в легкие и спрашиваю:
— Она видела нас?
Секунда… Еще одна… Богатырев упрямо молчит, и мое доверие к мужчинам окончательно распыляется.
Да, она видела нас. Не знаю, где и как он это заснял — в комнате казино, в салоне авто, в номере отеля, в туалете ресторана или в каюте яхты, — но я уже стала порноактрисой для одной зрительницы.
Отвернувшись, смаргиваю наворачивающиеся слезы. Неужели Ден это хотел сказать? На мою шею уже накинут аркан. В любой момент компромат, собранный для какой-то девки, может сыграть против меня. Фото там или видео — неважно. Важно, что эта грязь подпортит мою репутацию, попав в массы. Я никогда не смогу объяснить это своим родителям, я пристыжу отца, и какой матерью я стану с таким прошлым?!