— Куда? В ту будку что покрылась грибком?! Антисанитария сплошная, он там после ветрянки подцепит холеру или ещё что. А разлучать волчицу с волком я не стану. Дом большой, я найду ему комнату, а там посмотрим.
— Конечно, волков разлучать никак нельзя. Я не думаю, что дело в деньгах. Он же оленей тебе с волчицей подкидывал, сколько такой стоит? Недёшево наверняка, — логично рассуждала тётя, пряча улыбку.
— Снял бы себе квартиру нормальную, — не унималась я, желая знать причины такого поведения.
— А где эта станция находится? — спросила тётя, наводя меня на верную мысль.
— Точно! Здесь совсем недалеко от нас, ближе, чем любая съёмная квартира.
Нашу с тётей беседу прервала волчица, ворвавшаяся на кухню.
《Я не смогла его удержать!》— сообщила она с волнением.
— Что случилось? — всплеснула руками тётя.
— Волчица говорит, что не смогла удержать волка, похоже, они всё-таки объединились, — объяснила я тёте уже на ходу.
Мы ввались в спальню втроём, я случайно в этой неразберихе коснулась своей волчице и моя объединились.
— А хде болезный то? — развела руками тётя, поднимая с пола подушку и покрывало.
《Он в ванной,》— подсказала волчица.
Я подошла ближе к двери и оттуда донеслось чертыханье Аристова. Тихо открыв ванную комнату, я подсмотрела за своим пациентом. Максим стоял у раковины перед зеркалом и тщетно пытался оттереть зелёные точки, коими я густо украсила его человеческую шкурку.
《Ну Пу-у-узикова! Вот зараза!》— мысленно возмущался он, остервенело натирая зелёный лоб мылом.
《Был волчонком, стал лягушонком,》— посмеялась я про себя, забыв, что Максим все мысли мои слышит, как и я его.
— Таня! Нахрена?! — возмутился он, резко обернувшись. Оставила этот вопрос без ответа, скрывшись за дверью. Ехидный смех рвался наружу, как и мандраж перед предстоящим выяснением отношений. Пришло время расставлять точки над i.
— Довольная? — поинтересовался недовольный Максим, выйдя из ванной в моём халате.
Его лицо по-прежнему оставалось зелёным, кружочки лишь слегка взбледнули.
— А тебе идёт этот цвет, — прыснула я от смеха.
Максим медленно прикрыл глаза и вздохнул глубоко после медленно выдохнул, и успокоившись спросил:
— Где моя одежда? — спросил он, оглядывая комнату.
Взгляд его зацепился за плетёные люльки, стоящие вдоль стены и Максим изменился в лице. И так-то был недоволен, что я его разукрасила, а теперь и вовсе бедного перекосило. Словно я виновата, что вот так вышло, а он как бы тут и ни при чём, вообще. А главное, в его голове ни единой мысли не промелькнуло. Я так же делала, старалась не думать, когда понимала, что Максу мои какие-то мысли могут не понравиться.