— Таня, куда ты уезжала? — взволнованно спросила тётушка, встретившая меня в прихожей.
«Никогда больше так не делай,» — рыча на меня, волчица ткнулась носом в живот, и мы объединились.
«Прости,» — извинилась я перед своей звериной половиной, ощущая волну её волнения за меня и девочек.
— Так, просто покаталась, надо было развеется, — ответила я и тёте.
Максим то же пришёл меня встречать, встал у стены и подпёр её плечом, молча попивая что-то из кружки.
— Отмылся, — заметила я, на руках и лице пятен не было, но на груди из-под майки выглядывали следы моих художеств.
— Валерьянка хорошо отмывает зелёнку, всё только оттереть не хватило, кончилась, — поделилась тётушка, вместо Аристова. — Идём в столовую, я тебя накормлю.
— Спасибо, я не хочу есть, — отказалась я, даже не представляя, что смогу хоть что-то проглотить.
«Ты должна поесть,» — настаивала волчица, волнуясь за состояние волчат.
— Вот ещё! Я полдня возилась с твоим любимым салатом и кролика запекла, я иду накрывать на стол и возражения не принимаются! — заявила тётушка, даже не представляя, как она солидарна с моей звериной половиной.
«Ладно,» — сдалась я, всё же, ради девочек я готова была и попытаться.
«Так, значит, девочки?» — послышались мне, на удивление нежные мысли Макса, и я впервые встретилась с ним взглядом, который до этого успешно получалось отводить.
— Розовые люльки мальчикам не покупают, — фыркнула я, и снова вспомнила его тот взгляд, то выражение лица и отвернулась к шкафу.
Обида в очередной раз полоснула по сердцу. Убирая ключи от машины на полку, я старалась сдержать эту обиду, чтобы она не вылилась в какие-то мысли. Это было очень тяжело, парность и всё, что с этим связано не так уж и романтично, как пишут в книгах. Как представила, что при каждой ссоре придётся держать себя в подобном напряжении, сразу стало тошно. Это очень тяжело.
— Поговорим? — мягко спросил Максим, когда я хотела уже пойти в столовую и помучить себя ещё и едой, что в горло не лезла.
Я остановилась и с вызовом посмотрела на Максима.
— Что обсудим? Как ты всего этого не хотел? Я и так всё это понимаю, чувствую. Не хочешь, не надо. То говоришь, что любишь, то так зло разговариваешь. Так ты мучаешь только меня и себя. Зачем эти олени, когда тебе они не нужны? Так стая требует? Я не хочу этого всего! У меня своя стая и я справлюсь, лучше оставь нас в покое, а через силу вот этого всего не нужно! — потребовала я, больше не в силах держать в себе всё то, что тревожило.
— Значит, в нашей паре какой-то сбой, потому что ты чувствуешь то, чего и быть не может, — спокойно сказал Максим, глядя мне прямо в глаза.