Да так властно и громко, что я сама чуть не опустилась на пятую точку.
Федя замер, Марта плюхнулась на попу.
Поединок был завершён со счётом один – ноль в пользу енота, победно прижимающего к груди тигриный ошейник.
– Это что сейчас было? – Джеридан впихнул Федю мне в руки.
– Коррида, – ляпнула я первое, что пришло в голову.
– Что? – не понял дракон.
– Древний вампирский обычай. Это когда продуктовые еноты напрыгивают на крупное животное и пытаются на нём удержаться, – пояснила я.
– Для чего? – в глазах Джеридана всё ещё светилось непонимание.
– Для самоутверждения, – ответила я, не моргнув глазом. – Вдобавок иногда вампиры так развлекаются: делают ставки, как долго продержится енот.
– А зачем он с неё ошейник снял? – с подозрительностью прищурился дракон.
– Решил постирать? – пожала я плечами.
– Это мой трофей! – фыркнул Фёдор.
– Ого, у кого-то голос прорезался! – усмехнулся Джеридан. – А когда тут мой отец был – ты помалкивал в тряпочку. Может, помолчишь ещё немного?
– Твой папаша травмировал мою хрупкую психику, нанеся мне оскорбление. Сам он блоха ушастая! И при следующей встрече я объясню это ему лично! – пригрозил енот.
– Не советую этого делать, если хочешь жить, – абсолютно серьёзно покачал головой дракон. – Отдай ошейник! – протянул он руку.
– Не отдам! Сказал же: трофей! Ты отдаёшь свои трофеи? Нет? Вот и я не отдаю! – енот только крепче вцепился в этот ремень, украшенный камнями.
– Тебе бы драконом родиться, – фыркнул Джеридан, махая на него рукой.
– Я устала и хочу отдохнуть, – подала я голос, пресекая дальнейшую перепалку.
– Конечно. Я сейчас распоряжусь перестелить тебе постель, – отозвался дракон и высунулся из двери в коридор, отдавая распоряжение слугам.
– На ошейнике не было прослушки, я проверил, – едва слышно прошептал мне Федя.
– Отлично, – едва слышно ответила я.
Четверо вбежавших слуг быстро перестелили хозяйскую кровать, заменив на ней всё, кроме матраса. Судя по заинтригованным взглядам, что они кидали на меня украдкой, тигриные рычания и громкий рык дракона произвели на них сильное впечатление, и теперь они гадали – что же тут произошло. Но вопросов никто задать не посмел.
– Мне нужна ночная рубашка – мягкая и удобная. И уведи отсюда эту зверюгу, я её боюсь, – кивнула я на Марту.
Взъерошенная тигрица снова распласталась на своём излюбленном месте у окна, но теперь в её пристальном взгляде светилась затаённая обида. Тряхнув головой, она принялась вылизывать себя с кошачьей тщательностью, смывая следы потасовки.
– Она никуда не уйдёт: у неё прямой приказ от отца охранять тебя, – покачал головой Джеридан. – Ты, главное, держи от неё подальше своего маньячного енота, и всё будет хорошо. И, чтобы ты не боялась, я буду охранять твой сон. Постелю себе здесь, рядом, на диване.