Через неделю приехал майор начальник нашего штаба, охренел от проделанной работы и двое суток мы под его руководством перекрашивали всё, сделанное ранее. Двое суток — означает, что двое суток не спал никто, включая па-пам! — подполковника. Как-то вышло, что вторую звезду на погон он получил, надзирая горе-маляров. Уезжали с полигона мы уже по снегу. По глубокому снегу через поля, через метель топали больше часа на остановку электрички. Будучи опытным солдатом, под шинель на спину и грудь подложил по несколько газет для тепла, и всё равно давал дуба, особенно стоя на платформе. Тут вопрос, что лучше — выйти сильно заранее и полчаса-час ждать на ветру или чуть-чуть опоздать и ждать полдня следующий поезд.
Вернувшись в часть, я неожиданно застал казашонка-дембеля, ошивавшегося в нашей каптерке.
— Это чего, народ? Зачем тут пришлый гражданский? — раз обнаружен казах, спрос с Сатигулова.
— Костя прячется тут. Его демобилизовали, вот он и прячется.
— А чего домой не едет?
— Мне прапорщик Соломатин деньги должен, я давал, он обещал вернуть и не отдает. Прячется от меня. Сам прячусь, его ищу.
— Не ищи, он на Репище, небось от тебя сбежал, возвращаться пока не собирается. Остался ты без денег — этот не отдаст.
Даже не стал интересоваться суммой. Я видел рыбьи глаза этого прапора — вот уж одно слово — мутный. Такие даже в прапорщиках не задерживаются. Совсем неудельный и гнилой. Это ж надо, нашел кого кинуть — солдата! Если я скажу, что стало жалко дембеля, то совру. Это он встречал меня в первый день на ступенях взглядом таким, словно на вошь посмотрел. Но сама ситуация с прапором противна.
Братцы, если декабрь и снег, то и Новый год не за горами? Я люблю этот праздник! Даже рифмую про Деда Мороза и всю эту суету регулярно. Но боевой листок выпускать не буду — идите в пень! Тут дело такое, если что-то мной сделанное понравится начальству, то в качестве вознаграждения это самое закрепят в моих обязанностях. Нафиг-нафиг! Мне истории с каптеркой хватило. Никаких рисунков в дебильских дембельских альбомах, никаких боевых листков, фотоаппарат в руки тоже не берем. Вот у меня каптерка, КБУ, палки тренировочные — достаточно. Палки я сделал, пока каптерку строил и теперь по утрам занимаюсь по индивидуальной программе. А то тут можно жиром заплыть с такой спортивно-массовой работой в полку.
Сложилась традиция — полк выгоняет на зарядку дежурный по части или его помощник. Но помощнику это редко удается. Потому как старлей или летеха не имеют достаточного авторитета, чтоб выгнать толпу на улицу. А капитан или майор вполне могут, когда сами не ленятся. При этом лучшая зарядка совершается, когда дежурит по части наш капитан Мирошков — он выгоняет народ моей палкой из казармы, палку отдает мне, а сам садится на велосипед и неспешно крутит педали рядом с бегущим полком. Если настроение хорошее, еще и лекцию читает о пользе утренней пробежки и как он нам завидует. Лепота! Короче говоря, командование смотрит совершенно спокойно на тех, кто индивидуально занимается физкультурой и спортом по своему плану. А если совсем точно — на того, кто занимается физкультурой, на меня то есть. Мне спортгородок не нужен, отжиматься и разминаться можно на любой ровной поверхности, а отрабатывать удары на болване. Болван в этот раз выглядел как покрышка от Урала, подвешенная на дерево за казармой. Народ сначала глазел, удивлялся, потом привык. Кокоев попытался с осетинским напором показать, как надо. Оказалось, что сила без сноровки не решает. А раз так, то и не надо ему этого всего баловства. Когда комбат узнал, откуда проистекают причины моей блажи с физкультурой и палками, преисполнился понимания, что я не берсерк, сдуру бросившийся на толпу сослуживцев, а расчетливый гад, планировавший просто избить дедушек, не нанося им смертельных травм. А раз так, то и в караул можно ставить бойца. А может я усложняю и Галахов просто присматривался.