Минск — большой современный город по реалиям этого времени, во время войны был так сильно разрушен, что искать какое-то достойное разглядывания старинное здание тут бесполезно. Мне так кажется, я ни разу не гулял по этому городу более пары часов. Всё проездом да наскоком, так что мог и пропустить что-нибудь старинное. В этот раз, надеюсь, будет такая возможность. Вокзал, толкучка, военный патруль впереди. Но не с моим командировочным бояться патруля — в Округ вызвали, не погулять. А всяческих погон в Минске полно, им и так есть чем заняться. Почему патруль так зацепил, что мне не понравилось? Сам не пойму, но рваться им навстречу нет желания. Пока я их наблюдаю, а они меня еще не увидели. Понял, в чем ерунда: вместо бесцельного блуждания прогулочным шагом со скукой на лице, начальник патруля и приданные ему курсанты военного училища старательно вглядываются в лица военнослужащих. У офицера еще и карточка какая-то в руке, сверяется порой. А мне какое дело? Не знаю, но что-то подсказывает — не к добру. Паранойя, дорогуша, напой мне что-нибудь доброе и светлое. Что ты там шепчешь? Все патрули в городе могут с такими карточками быть? В комендатуру отконвоируют, где без суда и следствия хоть до пенсии можно просидеть? Бред несешь, параноюшка, я же не узник замка Иф. Какой труп в мешковине, какое дно Свислочи, ты что несешь? Береженого бог бережет? Так мы с тобой не верим в бога, родная. В кого верим? В себя, только в себя. Надо бы проверить, что в карточке накалякано, или чей образок там, да не представляю, как. Подойти сдаться — вариант намба раз. Напасть, завалить, обшмонать — намба два. Жорж, ты мастер по силовым поискам дискриминанта. Скажи еще, стволом разживемся. Деньгами и документами до кучи. А если бы не в городе, то спички, сухая одежда. Ну да, и про печенку бы вспомнил, шалунишка. Нет, есть ничью печенку мы не будем, дорогая моя паранойя. Но и дурой тебя обзывать тоже не стану. Как минимум, обойду этот патруль так, чтоб между мной и ими было побольше народу. Двум патрулям на одном вокзале не место, этих пройти и на какое-то время я вне опасности.
Был бы я героем боевика или просто героем, обязательно ушел бы в сторону станционного грузового двора, там бы нашел телогрейку и ушанку. Переоделся бы частично, сапоги можно свои оставить, только смять и измазать. Усы опять подчернить, барахло в старый мешок, под пятку кусок картона потолще, чтоб походку изменить… и голос сделать хриплый, как у Холмса из фильма. Точно! В таком виде в штаб БелВО к главному начальнику, и у него в кабинете переодеться и ордена на кителе тихонько звякнут, и скупая мужская слеза по щеке старого генерала. «И санитары в пыльных тапках склонятся молча надо мной».