– Кто заходил в камеру Евы последним вчера? – взяв его за шкирку и тряся как тряпичную куклу крикнул Салман, прожигая его насквозь глазами
– Латифа – испуганно проговорил он через несколько секунд
Салман со всей дури стукнул его кулаком по лицу, тот полетел к двери и рухнул на пол, и тут в дверях появилась бледная как полотно Латифа.
Увидев ее мужчина кинулся к ней, но его опередил Муса, и встал между ними,
– Салман, давай с начала выслушаем ее, пусть расскажет все как было, убить ее никогда не поздно – положив ему руку на плечо примирительно проговорил Муса.
Упираться было бессмысленно, и женщине пришлось рассказать все как есть.
– Куда она направилась? – нетерпеливо крикнул Салман
– Я ей помогла покинуть дом господин, а куда она дальше пошла я не могу знать. Ей было важно как можно скорей попасть в Аль Бахру.
– В камеру ее – обращаясь к своим головорезам
– Муса, поднимай людей на поиски … Всех… Далеко она уйти не могла, надо обшарить каждый миллиметр земли, расспросить каждого, кто мог ее видеть…
– Куда ей бежать? Она здесь ничего не знает… и никого… будь уверен, найдется… К вечеру твоя беглянка будет дома – пошло улыбнулся Муса
– Из под земли мне ее достань… слышишь? – Салману было не до пошлых шуток
* * *
Ева шла всю ночь, почти не останавливаясь на отдых, чтобы не тратить время, и пройти как можно больше пути. Начало ей далось тяжело, ноги зарывались в песок, и каждый шаг давался с трудом, и отнимал кучу времени. Страх темноты мешал сосредоточиться на дороге, рисовал в воображении страшные картины всевозможной нечисти, которые носились вокруг и хотели свести ее с ума. А мысль о том что в пустыне водятся скорпионы, укус которого смертелен, дополняли общую картину ее морального состояния. Но уже через некоторое время немного освоилась, привыкла к темноте, ноги приспособились к хождению по пескам, и дело пошло.
Ночь в пустыне оказалась холодной, вероятно такая же температура как и на катке, не раз подумалось ей. Бедуинский плащ, который в начале путался в ногах и мешал движению, теперь казался единственным спасением от пронизывающего насквозь холода. Видимость была слабая и она не раз скатывалась кувырком с барханов к подножию, и опять вновь и вновь прилагая все усилия поднималась наверх и продолжала свой путь. Ее задача была не из легких, для выполнения которой требовались физические силы, и потому ее спортивная закалка и выносливость оказались как нельзя кстати.
Всю ночь, страх быть пойманной не покидал ее, толкал идти без остановки, ей казалось что она очень медленно передвигается, но быстрее не получалось никак… к утру усталость взяла свое, и совсем некстати токсикоз напомнил о себе, и обессиленная она рухнула на песок…