– Ошалел? – выдохнула я, пытаясь стряхнуть его руку со своего плеча, которой он прижимал меня к широкому стволу дерева, но это оказалось невыполнимой задачей.
– Думай, с кем говоришь, – пренебрежительно дернул верхней губой, обнажая белые и крепкие зубы, демон.
– А с кем я говорю? – ощетинилась я, испытывая такую жгучую ненависть, что аж глаза запекло. Не только из-за того, кем он являлся, но и из-за тех чувств, которые он вынуждал меня испытывать в своем присутствии. Рядом с ним я чувствовала себя слабой, ужасно слабой, как после затяжного гриппа. А еще хотелось плакать. А я ненавидела плакать.
– А тебе еще не просветили? – хмыкнул парень, чуть наклоняясь вперед.
– Насчет того, что ты – козел? – презрительно прищурилась я, с наслаждением глядя на то, как холодная надменная улыбка сползает с красивого лица словно змея, ускользающая в свою нору. – Ах, да! Прости, принц! Я просто иногда путаю эти понятия.
– Ты…, – зашипел он мне в лицо, склоняясь еще ниже и едва не утыкаясь своим носом в мой.
А у меня вдруг проснулась смелость, которая долгое время была то ли в коме, то ли в затяжном запое.
– Я! – утвердительно махнула я головой, едва не боднув его макушкой в лицо, что могло закончиться как минимум прикушенным языком, как максимум – разбитой губой или носом. Меня бы устроил любой из вариантов. – А ты видишь здесь еще кого-то? Если да, то, возможно, тебе следует подлечиться.
Сатус отстранился, равно на то расстояние, которое требовалось, чтобы сохранить свое смазливое лицо в товарном виде, и окинул меня колючим взглядом. Я с трудом удержалась, чтобы не поежиться, хотя и испытывала непреодолимое желание сделаться меньше размером.
– Те, кто очень много болтают и не следят за своим языком, обычно плохо заканчивают, – вкрадчиво проговорил Сатус, сопроводив свое многозначительное изречение кровожадной улыбкой, больше напоминающей оскал. Наверное, так улыбается волк, сжимая в зубах трепещущего в предсмертной агонии зайчишку.
– А мне-то чего бояться? – хмыкнула я, повторяя попытку отцепить от себя его руку. Но он продолжал держать меня так, словно собирался делать это всю оставшуюся жизнь. – Я и так уже плохо закончила! Я ведь стою здесь, с тобой, в этой придурковатой школе!