После ПетраI все молодые наследники умирали, а оставшиеся женщины не оставляли потомства, ПётрIII был убит заговорщиками с запада приплёвшими его жену Екатерину к власти, хотя и сам он был привлечён с запада при низведении всех наследников на территори России после Петра и не был наделён полноценной здоровой жизнью, как и после ЕкатериныII пришедший к власти её сын Павел был вскоре убит теми же узурпаторами, которые убили его отца. Далее всё теже заговорщики лишали жизней всех последующих правителей, ни один из которых ни ушёл из жизни естественной смертью, что дошло до коммунизма и фашизма берущих истоки из французского просвещенчества, ватиканских раскольников проводивших отщепенческое противостояние ещё с эллинами и Афинами, а далее с первичной формой византийского христианства, что при Наполеоне подкреплялось уже лондонскими банками, торговыми кампаниями и олигархией из США, откуда и торговля государственными территориями лоббируемая из США, откуда все перевороты и заговорчество на глобальном уровне.
Никогда наследная власть не была выборной, все формы конкуренции и подвержений варьированию каждого из наследий, это преступность. Самое странное во всём этом то, что те самые бонапартисты и преступники родом из Рима и других разлагающихся регионов имеют стойкие родовые и поведенческие наклонности, то есть проблема и её источник не поменялись за тысячи лет, следовательно решение этой проблемы может быть только одним, исключением преступности, тотальной изоляцией от неё биологически, технологически и физически, иначе эти люди раз за разом погружают всё в преступность и разрушают цивилизацию.
У нормальных людей к ним возникает отторжение на уровне атомов, словно атомы начинают осмыслено реагировать на источник глупости и ущербности, так наверное проявляется некий мистицизм, интуитивное подсознательное исключение ущерба, наверое так формируются эволюционные ритуалы, вроде брачных танцев у птиц, где не исключено, что длительные мнемонические градации в эволюции сформируют ритуалы мыслительного порядка восприимчивости и отношений к многим вещам, что в некоторой степени на подсознательном уровне действует уже и сегодня, как наследственная память не выражающая опыт одной особи, но передавая нажитый поколениями опыт в интуиции. Хотя речь о более точных ритуалах поведения, без адаптивного варьирования имеющего большую степень неточности, то есть когда адаптационные факторы не снизятся, а максимизируются ритуализацией наследственных форм мышления, без необходимости искать и формировать их не понимая ничего. Речь о расширении возможностей и об увеличении точности, где именно предельная точность сведёт всё к чёткому ритуалу воплощения действия и результата, но вполне ясно, что это уже не антропоморфный тип поведения, поскольку в людях недостаточно потенциала для воплощения подобной точности без адаптивной вариабельности нащупывающей решения метаболически и реагируя на внешние события, то есть речь о том, когда решения вычислены эволюционно с заблаговременным запасом и выдаются наседственно при формировании и появлении особей. Ни так ли ведёт себя безконечность предусматривая всё и всегда абсолютно точно?