В многочисленных группах этот процесс протекает наиболее медлительно и неравномерно, более устойчиво за счёт смены поколений имеющих приближённые природные или поведенческие качества, плавно перетекающие друг в друга, но градационно процесс даже на глобальном уровне идёт в этом же направлении, причём достаточно выражено и последовательно. Это значит, что без возобновления и управляемости социогенетических градаций цивилизация биогенно и генетически следует в тупик, то есть выход из ситуации исключительно когнитивный, он никогда не сможет быть интуитивным или эмоционально-гормональным, это исключительно фактор науки и технологий, без этого выхода не будет ничего, вообще ничего.
Процесс инбридинга наиболее продуктивен в случае дифференциации наибольшего в истории цивилизации интеллекта, когда происходит не общее измельчание, а природные дефформации приводящие к неврологической дифференциации продуктивного мышления, что лежит в основе увеличения ЦНС человека эволюционно, когда климатическая перестройка эндокринно-гормонального метаболизма именно в процессе инбридинговой рецессии открывает нишу для неврологических потенциалов, в том числе территориально, где природа изобилует источниками пропитания (холодный климат замедляет популяционный рост и увеличивает инбридинговый фактор в мелких группах, а в тёплом климате процесс инбридинга идёт медленее, но обширнее, то есть исключая потенциал продуктивной и положительной метисации в дальнейшем и полномасштабно, где миграционный фактор дополняет не метисационную продуктивность, а те факторы, которые уже устойчиво идут траекторией инбридинговой сегментации и социогенетического замыкания).
Рецессия генома в ходе длительного близкородственного скрещения обуславливает устойчивость наследственных признаков, но и сглаживание их разнообразия и адаптивной динамичности из поколения в поколение, что выглядит как морфологическая ригидность, поэтому лягушка не станет нечто подобным обезьяне, а обезьяна китом, это примеры необратимых эволюционных тупиков. Если конечно симбиотический фактор пролиферации не изменит их рецессию в прогрессивном векторе, что маловероятно для земной среды, поскольку широкий спектр органических вариаций пройден в течении сотен миллионов лет, поэтому вывести органику из эволюционного тупика можно только научным методом сложными молекулярными манипуляциями. Сквозь генетическую рецессию активно пробивается нейроморфный рост, который имеет свойство становиться эволюционно ригидным в наследствтенных параметрах тоже, так появились млекопитающие и человек, когда через соматическую рецессию и метаболическую активность начало существенно меняться соотношение объёма нервной ткани и объёма остальных тканей в организмах особей, когда как у земноводных и насекомых вся реализация наследственных признаков происходит сугубо генетически при минимальном органическом перестраивании под воздействием окружающей среды, своего рода сужение адаптационной специфики и сглаживание разнообразия в геноме, в том числе сокращение габаритов, что выражается отсутствием адаптационных изменений в течении одной жизни особей и с минимумом изменений между поколениями наследственно. Это признаки генетической рецессии/редукции, в том числе относительно нейроморфологии. Но дело в том, что и человек идёт в направлении рецессивного эволюционного тупика генетически, если не начнёт использовать весь потенциал цивилизации для решения этих задач.