– Посвисти-ка, – сказал физрук Греку и отдал ему стальной свисток.
Присев рядом со мной на скамейку он спросил:
– Ты волейболом не хочешь заняться?
– Так я и занимаюсь, – удивился я, понимая, что он имеет ввиду.
– Не… Серьёзно.
– Не-е-е… Серьёзно не хочу. Не разорваться же мне? Я и так… Даже альпинизм не бросаю, хорошо, что он летом, когда времени полно. Но вот хочу дайвингом заняться, придётся завязать.
– Чем заняться? Дайвин… Чего?
– Нырянием с аквалангом.
– Водолазом, что-ли, хочешь быть?
– Ну да… Это по-английски.
– Это в ДСААФ, – махнул рукой физрук. – Ты у кого планирующую подачу "слямзил"?
Я дёрнул щекой, а потом головой.
– Понятно, – сказал Эс Эс. – Там же где и каратэ…
– В Динамо подсмотрел.
– И сам разобрался?
Я снова дёрнул угол рта.
– Объяснили.
– Понятно…
В спортзал заглянула директор и окликнула физрука:
– Сергей Степанович!
Эс Эс вздрогнул и посмотрел на дверь. Он боялся директрису, как огня. "Светлана" была правильным директором и разгоняла посиделки физика, трудовика и физрука неоднократно.
– Сергей Степанович, – она всегда выговаривала отчество учителей мужчин правильно, – отдайте мне Шелеста.
Валерка Лисицын поймал летящий в него мяч и оглянулся. Оглянулись все.
– Шелест у нас сегодня нарасхват, – весело и задорно прокричала Людка Фролова.
Совсем недавно мне сообщили, что Людки не стало. Я посмотрел на Наташку Дыбу, сообщившую мне об этом и помрачнел.
– Иди, – тихо сказал физрук. – Не дрейфь. Напортачил?
Я пожал плечами и встал со скамьи.
– Мне с вещами, Светлана Яковлевна? – Спросил я громко.
– Да, пока, вроде рановато, – усмехнулась директриса. – Переоденься и ко мне. Разговор есть.
В кабинете директора сидела историчка и представительный молодой человек, комсомольской наружности. Ну как, молодой? Лет тридцати пяти.
– Вот, Павел Николаевич, это Шелест, про которого мы…
– Понятно. Кто у тебя родители? – Спросил он.
– Папа – сварщик на ТЭЦ-2, мама – преподаватель в институте. А что?
Павел Николаевич удивлённо вскинул брови.
– Ты смотри-ка… Не тушуется. Знаешь кто я? – Спросил он, неожиданно подав ко мне лицо и улыбнувшись.
– Наверное из райкома, – буркнул я.
– Партии… – добавил он. – И не страшно?
Я усмехнулся и спокойно сказал:
– А чего бояться? Что вы, не человек что-ли? Такой же, как и я…
– Шелест! – Едва не выкрикнула директриса.
Историчка отступила к столу. Павел Николаевич откинулся в кресле и засмеялся.
– А мне он нравится, – сказал он. – В резерве стоит? – Спросил секретарь райкома историчку.
– Нет, товарищ секретарь, но секретарём ячейки был.
– Почему был? – Удивился гость.