– В смысле?
– В прямом.
Я рассказал про технологию печати камуфляжа на зелёном палаточном брезенте, умолчав про индивидуальный пошив.
Я с детства увлекался вырезанием трафаретов и печатания их на майках. Индейцев всяких… Волков с зайцами из "Ну, погоди!". Рисовал я неплохо. Печатал типографской краской. Здесь же я превзошёл самого себя. С таким жизненным опытом-то…
Вторая "партия" формы получилась с цифрой. Квадратным пробойником нарубили "пикселей" и вуаля… Троекратная пропечатка дала неповторимый рисунок. Даже трудовик сказал, что жизнь прожил не зря. А работники райкома выкупили все сто комплектов за наличные, по десять рублей за комплект.
Зелёную ткань получилось перекрасить в синюю, она приобрела хороший цвет с тенью лазури, и я задумался о пошивке джинсы. Нужна была швейная машинка "Зингер". Наша домашняя, толстый шов не брала и мама категорически возражала. Была ещё старая ручная бабушкина, но та тоже… сопротивлялась.
Потом я подумал, ты хочешь себе джинсы? Так иди и купи! Денег, вроде заработал на шитье формы. За минусом расходов, получилась почти тысяча рублей за две партии. Это с учётом расходов на зарплату трудовику.
* * *
– Пап, давай застеклим балкон?
– Как это?
– Выстроим деревянный каркас и вставим в него окна.
– И зачем? Закупоримся… И так моря не видно. Мать всё шторами своими закрывает.
– А ты, перестань их наматывать на трубу батарейную, мнутся же. Гладить потом…Знаешь, как снимать трудно.
– Знаю, – с вызовом сказал отец. – Сам снимаю, сам вешаю.
– Вот ещё гладил бы сам, – буркнула мать. – Красоту такую и на трубу. И тюль…
– Про тюль вообще молчи лучше. Висит как… бельмо… Красоты не видно… Вон красота! Вон! – Отец ткнул пальцем в зеленеющие сопки, кое-где окрашенные багульником. – А не здесь. Не вытянешь вас…
Отец резко махнул рукой и уставился в газету. Я пачкал бумагу, как высказывался папа. Дело было вечером, делать было нечего и я рисовал красками.
Я приболел и на факультативную тренировку не пошёл. Физрук, быстро схвативший основы, тем паче, что я не отвергал бокса, справлялся. Не собираясь учить молодёжь "боевым искусствам", тем паче – драться, мы учили их перемещаться во всех плоскостях, одновременно защищаясь. Это было интересно, но, в общем-то, бесполезно для улицы. Пока.
Хотя, я помню, как те, кто немного узнал каратэ дрались в стойке киба и выходили на гоп-стоп с двумя известными им ударами. А что ещё надо для неожиданного удара встречному человеку? Отжимались от пола по сто раз, кулаки набитые об макивары.
Книжки мною были прочитаны по многу раз. Да и не шли они в мой преобразованный мозг. Ефремов ещё туда-сюда, а остальные фантасты, которыми я зачитывался в это время, отторгались как инородное тело. Я их не отрицал и не хулил. Они уже в моей голове выполнили свою функцию.