Я тихонько стукнул в висевший на одном гвозде наличник, громыхнувший, встретившись со стеной и подхватил его, опасаясь, что он отвалится.
– Кто там? – Спросил весёлый мужской голос. – Заходи.
Я потянул дверь за хлипкую ручку и шагнул в кабинет без окон. По сути, это была кладовка не более, чем три на три метра с одним столом, двумя стульями и лампочкой в большом белом керамическом патроне, висящей на чёрном, в тканой оплётке, проводе.
Сидящий за столом человек, одетый в обычные "штацкие" рубашку и брюки, внимательно посмотрел на меня, а потом на часы и раскрыл серо-коричневую картонную папку.
– Шелест… – констатировал он, снова посмотрел на меня и вздохнул. – Вас рекомендовали к службе в специализированных подразделениях Тихоокеанского флота.
Он смотрел на меня внимательно и серьёзно. Весёлость испарилась.
– Однако, подразделения настолько специализированные, что обычной медицинской комиссией обойтись сложно. Придётся несколько недель потратить на испытания и обследования. Для этого вас отправят в… Отправят, короче, если вы дадите письменное согласие и подписку о неразглашении.
– Что за подразделения?
– Сначала подписка о неразглашении. Будьте любезны, ознакомьтесь.
Человек ловким движением ладони выдвинул из папки серый листок с чёрной из угла в угол полосой и пододвинул к противоположному от себя краю стола.
– Могу присесть? – Спросил я.
– Присаживайтесь, читайте, подписывайте вот здесь.
Прочитал, подписал. Ничего нового…
– Так, хорошо… Читайте это…
Человек взял ещё один лист и придвинул ко мне. Почитал и это. Ничего нового… Только вид с боку. Меняю шило на мыло и удаляюсь от своего собственного проекта. Зато удаляюсь и от Афгана. В Афгане моря нет. Зато есть в Пакистане. Но это другая история.
Я оторвал взгляд от листа и посмотрел на человека.
– Что взамен? – Спросил я.
Человек удивился:
– В смысле?
– Перспективы какие? От меня, понятно – кровь, пот и слёзы, а обратно? Или, как система ниппель: туда дуй, оттуда хрен.
– Ну, ты даёшь! – Возмутился человек. – Тебе службу престижную предлагают, а ты… Офицером станешь…
– Ага, офицером. Мне предлагают, засунуть себя в мясорубку, даже не оставив после себя потомство. Кстати, учебка сколько?
– Шесть месяцев.
– И отсчет службы пойдёт со дня майского следующего призыва, то есть через, – я подсчитал на пальцах, – десять месяцев. Охренеть, как ловко!
Человек возмутился:
– Во, мля! Ему будут платить, кормить, одевать, а он губы дует!
– И сколько, боюсь спросить, намереваются платить?
– Сорок семь рублей!
– Я стипендии получал бы больше.
– Если бы, да кабы… – пробубнил человек. – Тоже мне, мля, нефтяник…