И это только начало. Затем функционер придумает новую гадость, он не остановится.
Как жадно в «Венеции» Гурьянов смотрел на Соню! Видимо, чиновник давно на неё облизывается, скотина подлая. Кирилл начинал кипеть, как лава в жерле вулкана, от мысли, что, не появись он в городе, его синичка рано или поздно стала бы добычей этого типа. Гурьянов пошёл бы на любую гнусность и хитрость, чтобы прибрать Соню к рукам…
С дочкой Кириллу удалось сегодня пообщаться, а вот забрать Олежку из садика и отвезти на айкидо он уже не смог – полтора часа разговаривал по видеосвязи с важным партнёром, прервать диалог было нельзя.
Выдохнуть удалось только поздно вечером, когда Кирилл отправил помощника в его номер, а сам расположился в гостиной в компании штофа и тяжёлых мыслей.
Слова дочки о том, что Соне она не нравится, его обескуражили. Считается, что детей не проведёшь, они всё чувствуют. Да и сам Кирилл, когда они вчетвером ходили в ресторан, уже заметил, что Соня не выказывает особой нежности к Анютке.
Так она и не обязана.
Соня плохо относилась к Дане, и имела на это полное право. Она могла невольно перенести своё отношение к бывшей начальнице на её дочку. Безусловно, Соне очень трудно переступить через обиду, нанесённую Даной. И захочет ли она прикладывать усилия?
В спальне у Ани портрет матери – наверняка Соне будет неприятно его увидеть. Кирилл бы давно спрятал это фото, но не может лишить дочку памяти о маме. А ему и самому больно смотреть на улыбающуюся ослепительную блондинку.
Потому что перед глазами сразу встаёт другая картина…
Он никогда не забудет, как несчастный отец Даны рыдал у постели умирающей от рака дочери. Как он сам каменел сердцем, наблюдая, как жена, потерявшая от химиотерапии все свои роскошные золотые волосы, прижимала к груди крошечную дочку и шептала потрескавшимися губами: я выживу, я выживу.
У неё не получилось. Крошка с карими глазищами, точно такими же, как у мамы, осталась сиротой. В марте Анютке исполнится шесть лет, хотя выглядит она едва ли на пять. Он признался Соне, что никогда не любил жену, и это правда. Но вот дочку он просто обожает. Кирилл может достать для неё хоть луну с неба, но единственное, что он не может – вернуть ребёнку маму.
Имеет ли он право навязываться Соне вместе со своим прошлым, которого не изменить? С дочкой, которая так сильно похожа на Дану?
От всех этих мыслей голова снова начала трещать. Кирилл замахнул ещё одну стопку «анестетика», и неизвестно, чем бы закончилась его терапия, если бы в номере не появился Матвей.
Друг сразу же прервал оргию.