жизнь в крысе. Но и дать погибнуть нежити нельзя. Тогда погибнет и второй фамилиар.
– Мдаа… – задумчиво протянул целитель, – ситуация. Ну а чем поможет присутствие ведьмочки рядом с тобой?
– Поскольку я создал устойчивую связь между ними, то могу к ней подключаться и поддерживать умертвие в надлежащем состоянии.
– Так вот почему он вскочил и забегал, как только ты пришел! Хоть до этого и тихо помирал в уголке.
– Да. Я его подпитал и восстановил. Это можно делать и посредством амулета. Но на его изготовление требуется не менее трех дней. И начинать нужно обязательно в полнолуние, до которого еще целых шесть дней. Поэтому амулета нет. А мне нужно уехать.
– Теперь понимаю. – Едкая насмешка в голосе целителя почему-то царапнула по сердцу. – Арант, но ты ведь не маленький, должен понимать, что от проблем сбежать не удастся.
– Понимаю. Но мне нужна отсрочка.
Целитель вздохнул:
– Мальчишка! Ну хорошо, я волью в девочку максимум, который она выдержит. Но потом ей придется еще несколько дней отдыхать и принимать укрепляющие настойки. Впрочем, она ведьма и почти выпускница. Не сомневаюсь, что она и сама сумеет себя поставить на ноги. Главное, обеспечь ей необходимый покой. А теперь кыш отсюда! Иначе я точно ничего не смогу сделать. И убери это исчадие Нижнего мира от шкафчика с лекарствами!
Короткий смешок декана и строгий приказ:
– Ерш! Сиди рядом с хозяйкой! Позовешь меня, если ей будет грозить опасность!
– Опасность в целительском крыле? – Презрительное фырканье целителя. – Арант, ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? По-моему, ты перетрудил голову!
Декан некромантов промолчал в ответ. В полной тишине Ершик процокал костями по полу. Потом раздался едва уловимый щелчок – кажется, закрылась входная дверь. Мне очень хотелось открыть глаза и осмотреться. Целитель сказал, что ничего серьезного нет, но почему-то телом владела жуткая слабость. Я не могла и пальцем пошевелить. Веки были словно чужие, и отказывались мне повиноваться. Губы как будто слиплись или склеились.
Пока я судорожно пыталась сообразить, как дать понять, что я уже пришла в себя, на мои виски легли сухие прохладные пальцы. И в тело словно горячая лавина потекла. Сначала было просто неприятно. Потом стало больно. Я хотела закричать, вывернуться из-под пальцев, причиняющих мне боль. Но тело по-прежнему было словно не мое. В конце концов я не выдержала, и отключилась. Последней связной мыслью было, что я ненавижу декана Вирса. Он всю мою жизнь наизнанку вывернул.
Второе мое возвращение в мир живых было менее познавательным. Зато более приятным.