Впрочем, растерялась не только я. Воинственный настрой куратора тоже как-то снизил градус. И старшая ведьма недоуменно нахмурила тонкие брови:
– Это что сейчас было?
Интересный вопрос. Особенно с учетом того, что все поголовно украдкой оглядываются, ища источник подозрительного треска. Первыми спохватились те, у кого эксперимент шел удачно: а вдруг утконосы уже пытаются вылупиться? Наивные. Так скоро даже кролики не размножаются. Зародышу нужно время, чтобы развиться в полноценную особь, готовую вылупиться из яйца.
А треск повторился. Уже несколько громче и явно отчетливей. Ошибиться или принять его за коллективную галлюцинацию было нельзя.
Я тоже вместе со всеми озиралась по сторонам. Хоть я и городская, но точно знаю, что треск скорлупы вылупляющегося цыпленка услышать вот так просто, в аудитории полной адептов, попросту невозможно. А значит…
Додумать свои умозаключения мне не удалось. Треск повторился. Ужасающе громкий и отчетливый. А потом еще и еще. И доносился он, Святая Бригитта спаси и помилуй, со стола Барзона и его подгруппы. А там лежало непонятно кем снесенное яйцо. Выкупанное в запрещенном зелье перерождения. Кажется, чистки клеток с подопытными крысами на этот раз мне не избежать…
Неравномерно окрашенное красными потеками и забытое всеми яйцо действительно лежало на столе. Покрытое сетью больших и маленьких трещин. Мастер Саньята нахмурилась и сделала шаг к столу:
– Вот только какого-то уродца, накаченного зельем перерождения, мне тут и не хватало! У меня нет никакого желания объясняться по поводу запрещенного зелья с ректором и комиссией из ковена!
Как в страшном сне я наблюдала за поднимаемой рукой куратора. Саньята была очень сильной ведьмой. Я только мечтала однажды такой стать. К тому же куратору подчинялась стихия огня. Не полностью, и допустим, пожар Саньята усмирить не могла. Но вот сжечь неугодную книгу или поджарить яйцо ей вполне удавалось.
Вот на кончиках изящных пальцев куратора засветились знакомые искры. Я уже видела такое на втором курсе, когда одна ведьмочка, только поступившая в академию, необдуманно принесла на занятия какой-то свиток чернокнижников. Саньята, увидев запрещенную литературу, сожгла ее не раздумывая. А незадачливой владелице свитка назначила месяц ежевечерних свиданий с подопытными животными в собственной лаборатории.
Искры, роем злых красных мошек сорвались с пальцев и рванули к яйцу. Я прикрыла глаза. Почему-то в душе зрела уверенность в том, что куратор сейчас совершает серьезную ошибку. И мы все об этом еще жестоко пожалеем. Смотреть на уничтожение яйца было выше моих сил. Я опустила взгляд на новенькие ботиночки, борясь с желанием не только зажмурить глаза, но и по-детски закрыть ладонями уши. Чтобы не слышать, как погибает почти родившееся существо. Откуда я это взяла, я и сама не знала.