Тогда, в больнице, я попыталась спустить с кровати только одну ее ногу – не получилось. Я растерянно стояла, глядя на свои руки, и не зная, что предпринять. За мужчинами я безоговорочно признаю превосходство разве что в силовых упражнениях.
Да, столь объемные бедра сдвинуть мне не по силам!
– Ничего не получится, придется тебе встать с кровати самой, иначе ты меня раздавишь!
Кое-как подруга сдвинулась с мертвой точки и сползла с кровати. Здесь я уверенно сунула ей в руки костыли. Пакеты с вещами я прихватила с собой – это единственное, что я смогла поднять. Не спеша, мы доковыляли до лифтов.
Софи остановилась рядом со служебным лифтом.
– Это служебный лифт, нам дальше, видишь – целых три лифта для больных и посетителей.
– Я всегда пользуюсь этим.
– Зачем, тебе мало трех?
– Он мне больше нравится.
Тут же звякнуло, брякнуло, стукнуло, двери лифта распахнулись, и я увидела стоявших в глубине его двух женщин в белых халатах, подпиравших нижней частью туловища медицинскую каталку.
Я отошла в сторону, Софи же, намотав на костыли свое объемное тело, втиснулась в лифт. Дверь за ней, поколебавшись, все же закрылась и лифт медленно, неуверенно, тронулся вниз.
Я не искала сложных путей и спустилась на этаж ниже, к раздевалкам, на обычном лифте. Софи нигде не было, я обошла все помещения рядом, но подругу не нашла и вернулась обратно к лифтам. Прошло пять минут, десять, Софи не появилась. Ничего не понимая, я вновь призадумалась.
Наконец, откуда-то снизу поднялся лифт, из которого первыми показались костыли и за ними выплыла моя подруга.
– Ты где была? – поинтересовалась я, хотя самые смелые догадки атаковали мой мозг, а где-то под ложечкой уже клокотало нечто, пытаясь вырваться наружу. Не выдержав, я прыснула. Но Софи соблюдала скорбное молчание.
– Ты что, побывала в морге?
– Да, побывала, – вид у Софи был торжественный.
– Разве оттуда возвращаются? Следующий раз не будешь встревать в чужой лифт, то-то эти двое, в белых халатах, при виде тебя, штурмующую дверь лифта, онемели, видимо, первый раз созерцая больного, добровольно, на четырех ногах, спускающегося в морг.
Софи явно что-то там, под землей, увидела нелицеприятное, словно побывала на собственных похоронах: глазки потупила, губки поджала.
В гардеробе нас уже ждал ее приятель – сосед, которого она и другие одинокие соседки использовали как «мужа на час»: что-то прибить, отодвинуть, придвинуть. За что благодарили деньгами, иногда подкармливали, экономя. Мужчина, лет сорока, во внешности которого слегка, но все же угадывался синдром Дауна. Жил он с родителями, нигде не работал, да и правильно – «будет день, будет пища».