Фэлла ойкнула, слегка разлив кофе, зарумянилась и звонко рассмеялась, как молоденькая кокетка.
– Да, конечно, госпожа, – Фэлла протянула Лане поднос с кофе и свежеиспечёнными булочками. – Думаю, мы сможем начать завтрак чуть позже обычного. Господин у себя в кабинете.
Лана взяла поднос, и посуда на нём едва слышно зазвенела. Она сделала глубокий вдох, улыбнулась Фэлле и вышла из кухни.
Путь до кабинета Ригера показался Лане бесконечным. Коридоры внезапно сделались пугающе узкими, а потолок – низким. Стараясь успокоить дыхание и взять себя в руки, Лана поставила поднос на столик рядом с цветами в фарфоровой синей вазе. Лана огляделась, чтобы убедиться, что она совсем одна. Дрожащими руками принцесса достала из рукава склянку. Онемевшие пальцы никак не могли ухватиться за пробку достаточно цепко, чтобы её вытянуть.
– Успокойся, успокойся… – прошептала Лана, опёрлась руками на столик и опустила подбородок к груди, стараясь дышать глубоко и ровно.
Ладони вспотели, но спустя пару секунд она всё же смогла откупорить склянку и вылить содержимое в чашку. Пустой сосуд Лана, не думая, бросила в вазу.
У двери в кабинет Лана снова остановилась, глубоко вздохнула и попыталась принять непринуждённый вид. Натянув на лицо улыбку, она отворила дверь.
Ригер сидел за письменным столом и писал большим белым пером с золотым кончиком. Услышав Лану, он сперва недовольно посмотрел на неё, после удивлённо вскинул брови и расплылся в довольной улыбке.
– Лана, доброе утро! – поприветствовал он принцессу и кончиком пера указал на край стола, чтобы Лана поставила поднос. – Не ожидал увидеть тебя до завтрака.
Лана аккуратно опустила поднос на столешницу, радуясь, что может спрятать дрожащие руки за спину.
– Я хотела порадовать тебя, дядя, – обворожительно улыбнулась она.
Взгляд Ригера стал серьёзным.
– С чего вдруг?
Лана опешила, стараясь найти правильные слова.
– Я много думала вчера, – осторожно начала она. – И… молилась.
– Молилась? – Ригер вскинул левую бровь и взял в руку чашку, но пить не стал. – О чём же?
– Я никогда не была прилежной дочерью Двуликого Бога.
– Неужели? – Ригер усмехнулся и отхлебнул из чашки. – Хм, Фэлла, кажется, пережарила зёрна. Чего же ты замолчала, любимая? Язык проглотила?
Лана вздрогнула, поняв, что замерла, неотрывно следя за чашкой в руках Ригера. Принцесса поспешила улыбнуться.
– Я молилась о спасении моей души. И поняла, что была эгоистична и вела себя неподобающе. То, что ты, дядя, оказался тогда на аукционе – было чудом.
Ригер сделал ещё глоток.
– Чудом, говоришь? – сощурился он.