Спрашивается, почему Швеция, страна добротная, но с налетом провинциализма и главное – практически выкорчевавшая отмывку капиталов? Будто гарантированная для Степанова ловушка?
Под диктатом форс-мажора обстоятельств эта проблема даже упоминания не нашла. В известной степени потому, что на конец марта Швеция оставалась единственным островом здравомыслия в море прогрессирующего безумия; ее правительство придерживалось имиджа волевого и мудрого прародителя, воздерживаясь от истеричного локдауна экономики и гражданских свобод. Но куда важнее – противостояло глобальной зацикленности загнать в ангары воздушный флот, приводной ремень современной цивилизации, что сохраняло свободу перемещения.
Алекс без колебаний вступил в секту «Друзей Швеции», прознав, что страна его подданства Израиль первой в мире перекрыла небо, в мгновение ока заделавшись геополитической автаркией. Так что вернуться домой он мог только, присоединившись к тому или иному листу ожидания. Поскольку подполье находило нужным сотрудничество с ним продолжить, сохраняя при выполнении ряда условий прежнюю заработную плату (одно из них – запрет на возвращение в Израиль), то общая неопределенность подталкивала к Алекса к скандинавской опции. Доберется ли домой вообще? Тогда за какие шиши существовать будет? К тому же без паспорта… Кредитки на Большой Ордынке, там и паспорт.
Но упомянутое не более чем сопутствующие плюсы нелегкого решения. В его основе – отрицательный прогноз на свое возвращение в конвенциальную систему координат, случись он «вынырнет». Причем неважно где – в Израиле, Европе, где-либо. Ведь он обречен попасть в шаловливые руки шпионского интернационала, чешущиеся запустить его в сепарационный оборот с момента его исчезновения в Москве.
Предъяви-ка, что на кухне! За ее ширмой тоже… Какой – объяснять не надо.
Так оформился тандем – малоизвестного сочинителя, пленника чужой войны, и ославившегося на весь мир мошенника-мультимиллионера, против себя войну сотворившего.
С немалыми ухищрениями и затратами Центра Степанов с Алексом пересекли украинскую, а затем польскую границу. Не самостоятельно – с помощью проводника «людского ресурса» из Ивано-Франковска, доставившего тандем в Гдыню. Там их дожидался Збышек, еще один контрабандист, сорокалетний мужчина с бегающими глазками и приторными манерами, нанятый Центром для морского перехода в Мальмё.
Необычные беженцы, следовавшие в Скандинавию вдвоем, а не как большинство – табором, Збышека не смутили. Зато Алекса нервировали арабские словечки – отрыжка исхода десятых, которые Збышек непроизвольно вворачивал в свою речь. Пресытившись щербатым говором, Алекс Збышеку бросил: