– Товарищ тренер! – злобно прервал президент. – Одно дело, когда ваши фантазии испытывают бумагу на прочность, другое – нервы главы суверенного государства! Хапнуть или даже взять в долг наш суверенитет персонам разы вас круче не удавалось!
Алекс принял вид человека, которому указали на ошибку, которую совершить зазорно, и он готов хоть сквозь землю провалиться. По движению его глаз могло даже показаться, что он ищет сумку, намыливаясь на выход.
Президент вскинул голову, казалось, в позыве добить смутьяна-полемиста, но застыл с полуоткрытым ртом. Его опередил конфидент, как представлялось, минутой ранее разжалованный.
– Господин президент, вы, вообще, уловили, о чем я? Я о том, что белорусский кризис неминуемой развязки – тектонический сдвиг с потенцией снести две диктатуры сразу. Даже если эффект домино для Москвы не наступит, то сам пример последнего фермера-рабовладельца на Земле, пустившегося в бега, ополовинивает твои, Владимир Владимирович, шансы сторговаться с Первым миром об убежище. Ведь, куда ни смотри, Минск и Москва, при всей нестыковке масштабов, некий монолит, оппонирующий в Европе западному порядку вещей. Да, Лука всего лишь приставка к комплексу устрашения, но элемент задающий масштаб, стало быть, важный психологический бонус в склонении Европейского Содружества пойти на сделку о юридической неприкосновенности президента РФ…
– Стоп! Наш разговор о Беларуси, с какого бодуна «неприкосновенность»? – недоумевал ВВП.
– Да с такого! – повысил голос конфидент. – Не подскочи в том краю, Беларуси, сейсмоактивность, гнил бы я в финской тайге с прошлой недели как сакральная жертва очередной гениальной, но тупиковой в своей умозрительности операции…
– Тебе откуда знать, кто, о чем и как думает? – возразил в полголоса, но более чем веско президент.
Алекс замолчал, как бы прицениваясь к реплике, и продолжил как ни в чем не бывало:
– Ну, потому что у автократа феноменальные рефлексы выживания, нутряное распознание опасности. Это отнюдь не метафизика, а материальный, точнейших измерений механизм. Этот механизм, не подвел тебя, Владимир, и на сей раз, прорисовав реальную, склонную к экспонентному росту опасность. С кем ее обсудить? С аппаратом, деградировавшим до того, что отождествляет средней руки дзюдоиста, хоть и небесталанного как личность, с Россией, ее вековой историей? Разумеется, нет! Привлечь местных либералов? Не пойдет: гонор душит. Но куда больше – соображения безопасности трона и сакральность скипетра! Иностранец же, варящейся в соку попоек, но ориентирующийся в психологии автократа, самое то!