Вы готовы, друзья? Тогда в путь. Не будем терять ни минуты.
Часть I
В ПОГОНЕ ЗА ГЛЕНАРВАНОМ
Глава 1
НА РЕЧНОМ БАЗАРЕ
Никита проснулся и, не открывая глаз, прислушался. Тишина. Не слышно перестука вагонных колес под полом, и нары не дергаются взад-вперед. Значит, стоим. Стук, тук, тук... - долетает издалека, и Никита невольно напрягается, улавливая этот приближающийся стук буферов, за которым всегда следует рывок вагона. Но рывка нет, да и стук какой-то странный, не железо по железу, а будто по дереву.
Никита открыл глаза и очутился в незнакомой просторной комнате. Через распахнутое окно вливались потоки прохладного воздуха, на белой стене, просочившись сквозь листву, плясали солнечные пятна. Через окно был слышен стук чьих-то каблуков по деревянным мосткам: стук, тук, тук.
Никита рывком сбросил жесткое солдатское одеяло. Прошлепав босыми ногами по чисто вымытому полу, он подбежал к столу, откинул газету и увидел черный хлеб, коричневый сахарный песок на блюдечке и записку: "Чай возьмешь у хозяйки на кухне. Приходи ко мне к 12 часам обедать".
За три года Никита отвык от многого: мыться по утрам, питаться три и даже два раза в день. Здороваться, спать на подушке, носить носки и ботинки. Три года он заботился о себе сам. И теперь ему показалось, что это все сон: и солнце сквозь листву, и солдатское одеяло, и хлеб под газетой. Ему вдруг представилось на мгновение, что вчера - это тоже было не взаправду. Когда он сидел на жесткой полке в пропахшем дегтем и махоркой переполненном вагоне, стиснутый с двух сторон твердыми буграстыми узлами, и держал на коленях мешочек, приготовленный ему воспитательницей приюта Ирмой Васильевной, по прозвищу Вобла.
В вагоне было тесно и душно. За окном проплывала зеленая майская Россия со свежими лугами, солнечными березовыми рощами, пыльными дорогами и бородатыми мужиками в тряских телегах. На станции Исакогорка в вагон ввалилась орава теток с мешками. Они подняли крик и гам, отвоевывая себе место. За ними, осторожно перешагивая через вещи, густо наваленные на пол вагона, пробирался широкоплечий человек в кавалерийской шинели. Длинные ее полы цеплялись за сундуки. Он поднимал полы повыше и, переступая через узлы и мешки, все смотрел по сторонам, разыскивая кого-то.
Взгляд военного скользнул по Никите не останавливаясь. Что-то такое знакомое было в этом человеке, что Никита испугался.
- Папа, это ты? - спросил Никита тихо.
Человек в шинели перестал двигаться и замер, уставившись на Никиту.
- Это я, сынок. Я! - сказал он хриплым голосом и шагнул к нему в тесный проход между полками...