– Как хорошо, что ты вновь с нами. Твои племянницы желают потанцевать после ужина, но, к нашей большой досаде, Альберт отказывается танцевать с сестрами, а их отцу сложно будет танцевать с обеими одновременно, – сказала графиня сыну.
– Я не останусь на ужин, – бросил на это Энтони. – Принеси девочкам мои извинения.
– Ты вновь наказываешь меня! Чем я провинилась перед тобой? – с отчаянием в голосе воскликнула леди Крэнфорд. – Ты так холоден ко мне, словно я никогда не была тебе доброй ласковой матерью!
– Вы были для меня доброй и ласковой матерью, но после того, как поступили с Вивиан, вашей родной племянницей, боюсь, мое сердце больше не тянется к вам и вашему дому, – строгим тоном сказал ей Энтони.
– Но позволь напомнить тебе о том, что именно благодаря моему поступку, даже такому бездушному, она влюбила в себя твоего друга Джереми и вышла за него замуж! – парировала графиня. Она до сих пор находила себе оправдания и свято верила в них.
– Если хотите знать, дорогая матушка, после того как вы выставили Вивиан за дверь, ей пришлось продать все свои драгоценности. Она пожертвовала ими, чтобы помочь матери вашей бывшей горничной Джейн, которую вы так же жестоко и без каких–либо оснований уволили и выгнали из Гринхолла! – не сдержав в голосе презрения, поведал мистер Крэнфорд своей матери.
– Продала свои драгоценности? – Лицо леди Крэнфорд побледнело.
– Да, матушка.
– И птицу? Птицу ее матери?
– И ее тоже. Надеюсь, теперь вы понимаете, к чему подтолкнули свою бедную племянницу!
– Кому она их продала? Боже, какой стыд… А если люди узнают? – Кажется, леди волновало лишь то, какие слухи о ней пойдут, если о поступке ее племянницы узнают в обществе.
– Ее драгоценности лежат в лавке ростовщика Вертена, которая находится на ***стрит… И не смотрите на меня с таким ужасом в глазах, дорогая матушка!
– Это скандал! Мою племянницу видели на этой грязной улице! – ахнула леди Крэнфорд. – Но как она посмела? Продала семейные драгоценности ради какой–то горничной! Неслыханно!
– В отличие от вас, в груди Вивиан бьется живое сострадательное сердце, а не гладкий кусок мрамора! – в сердцах воскликнул Энтони, а затем добавил: – Я выкуплю ее драгоценности завтра же, а потом лично вручу ей в руки. Хорошего дня, матушка! – Он развернулся на каблуках и быстрым шагом направился в библиотеку, где, по заверению его невестки Агнес, отдыхал в тишине и покое, с сигарой в руках, его брат Ричард.
– Значит, ты влюблен! И в кого, позволь спросить? – поинтересовался Ричард, когда Энтони объяснил ему свою ситуацию с Шарлоттой и попросил о мудром совете.