***
В очередной раз сбросив звонок от Иры, Ксюша постаралась вникнуть в отчёт по затратам на электроэнергию, а потом всё же написала подруге сообщение, уведомляя, что безумно занята сейчас, поэтому не может говорить. Ага. Занята. Прям не то слово.
После ухода Дениса, как неприкаянная носилась с ребятней, перебрав на себя обязанности аниматора. А всё ради чего? Чтобы не грузиться. Подумаешь, встретилась с первой любовью. С кем не бывает. Это не повод киснуть, наматывая на кулак сопли. Взять того же Дениса… Судя по цветущему внешнему виду, идеальной спортивной форме, дорогой одежде — всё у него гуд. И это если не брать во внимание красавицу дочку и некую «Олечку».
Прятала разрывающую на части боль за таким себе наигранным равнодушием. Интересно, женат? Кольца не увидела. Держался, пускай и отчужденно, но весьма уверенно, даже, сказала бы, жёстко.
Ещё больше возмужал. И без того широкие плечи стали практически необъятными. Всё те же волнующие татуировки, скользящие вдоль сильных рук. Всё та же легкая небритость. Как же зачесались руки в тот миг от безудержного желания обхватить это мужественное лицо ладонями и потереться губами о колючую щетину.
А тяжёлый, прожигающий насквозь взгляд с рассекающим левую бровь тонким шрамом? Ничего не изменилось. Всё тот же Денис… и в то же время… другой. Исходящее от него ощущение опасности буквально вопило не подходить, держаться на расстоянии. Так и делала, не решаясь сдвинуться с мёртвой точки. Только когда появилась некая Ольга, вынырнула из состояния анабиоза.
А ведь Лиля похожа на него. Теперь она могла со стопроцентной точностью заявить об этом. И не только ямочкой на подбородке и овалом лица, а и разрезом глаз, и формой носа. Волосы только светлые. Должно быть, от матери. Вспомнилось, с какой бережностью Денис прикасался к ней, едва не с благоговейным трепетом.
Но на Ольгу девочка не похожа. Неужели он в разводе, а она новая любовь? Всё может быть. Хотя, чтобы заиметь ребёнка не обязательно жениться.
А жизнь-то, как оказалось, не стоит на месте. Это она остановилась. Замерла. Боясь пошевелиться, живя одним днем. Живя прошлым. Так и чувствовала дышащую в спину безнадежность. Что она могла сопоставить его счастью? Свою стервозность на протяжении шести лет? Ради чего? Ради свободы и независимости? Круто. Можно поаплодировать себе стоя пока никто не видит.
А ведь даже обрадовалась. Хотела броситься на шею, обнять, засыпать вопросами. Пускай ненадолго, но сделать вид, будто встретились давние знакомые.
«Как ты? Как сама жизнь?»
«Да потихоньку. Дом, семья, работа. А ты как?»