Я же лениво опустил руку в ведро, где мне в руку моментально вцепился, хм, Карась. Но, слабо ему прокусить руку Духовному Практику моего уровня. Я протянул руку в сторону зверской морды:
— Держи, попрошайка! — а огромная высотой более трех метров в холке туша, осторожно двинулась в мою сторону, после чего Задира, а это была именно она, с ювелирной точностью сняла с моей ладони трепыхающуюся тварюшку.
Мои модифицированные крысо-волки, мало того, что вывели всех крупных зверей вокруг нашего города и фермерских поселков, так еще и повадились выпрашивать Карасей у отдыхающих космонавтов. И попробуй такому откажи, гопники, блин, хвостатые. Поэтому и добычи в ведерке не так много. Я же одну рыбку себе, одну Задире, и так все время. Эти водные зверьки для наших верных питомцев как для жителей земной России жареные семечки. Вроде и не наелся, но удовольствие получил! Я потер хищницу по носу, единственному месту где ее можно погладить и не уколоться о шипы, и заботливо проговорил:
— Ну все-все, иди, я уже заканчиваю, там мои девочки уже баню протопили, я сейчас рыбку замариную, и то же к ним пойду! — моя верная подруга толкнула меня носом, и укоризненно фыркнула, типа того, зачем ты Ген Ма хорошую еду маринадом портишь.
Но возмущаться волчица не стала и практически бесшумно скрылась в зарослях. Я посмотрел в ведерко и отправился на нашу импровизированную кухню, которая представляла собой открытый стационарный очаг под крытым глиняной черепицей навесом. Кроме очага тут был и разделочный столик. Не буду описывать процесс потрошения, ничего сложного, но неприятно, поэтому своих девочек я от этого избавил. Потом тушки целиком, прямо с головой, отправились прямо в остро-пряный маринад. Одно из самых вкусных мест у Карасей, как раз запечённый на углях головной мозг. Закончив с добычей, я отправился в баню. Да-да, я и сам вспомнил былое, и своих людей приучил к горячей парилке. Особенно это было актуально в холодных подземельях Конфренко, но и на турбазах подобную роскошь мы тоже ввели в обязательный обиход.
А вот в небольшой бревенчатой избушке, меня ждали четыре красотки, одетые в белые сорочки из плотного полотна длиной до середины бедра. И ничего эротичнее этого одеяния советского фасона, я в своей жизни не видел. Хотя всякого белья, от французского, до итальянского и прочего на женщинах пересмотрел, и снимал довольно много. Но все это было не то. Именно вот такие простые сорочки придавали женщинам той самой трогательности и невинности, которые мы уже давно, к сожалению, потеряли в той, земной действительности. Баня была давно истоплена, и влажная ткань обтягивала упругие округлости, давая простор фантазии. Но набрасываться на них я сразу не стал. Сначала не спеша разделся, потом обмотался большой белой простыней, надел войлочную шапку, и зашел в горячую парилку, и сразу полез на верхнюю полку: