Приподнимаю краешек простыни и тихонько выбираюсь из постели. Кажется, даже не разбудила хозяина. Наклоняюсь за одеждой. Эта «тропа позора», как тут её любят называть, тянется от кровати до самой входной двери. Хорошо, что мы начали стягивать друг с друга одежду за порогом, а не перед ним, хотя такой вариант тоже не исключался.
Я просачиваюсь в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Действую очень тихо, стараюсь не шуметь. Пользуюсь расчёской хозяина, распутываю свои длинные тёмные волосы. Невольно вспоминаю, как Тим намотал их ночью на кулак, когда поставил меня на коленки и взял сзади. Было дико и первобытно. И чёрт, мне понравилось. До той степени, что даже сейчас я застываю с расчёской в руках и чувствую возбуждение. Между ног наливается жаром.
Бред.
Мотаю головой, сбрасывая оцепенение. Надо доехать до дома, а там поваляюсь на кровати, высплюсь, повспоминаю.
Глядишь, и Соня подвалит, и ей тоже будет что рассказать.
Она с таким красавчиком уехала. Самое то для первого раза.
Всё-таки хорошо, что мы вчера в «Аут» отправились – клуб, где зависает золотая лондонская молодёжь. Оттуда ещё никто в одиночку и неудовлетворённым не уходил.
Через пару минут мне вовсе не до смеха. Я просмотрела всё… всё, прошлась от двери до спальни и обратно. На цыпочках. Пробежалась до кухни, заглянула во все углы и даже под диван и кровать, и прочую мебель. А жакета от «Бальмен» не было. Дорогущего, мать его синего классного жакета, который мне ещё предстояло сдать обратно в магазин. Это же полторы тысячи фунтов, капец. Впахивать до усрачки, если не найду. Даже страшно представить, что будет, если он потерялся. Кредит равный семи билетам из Лондона до Москвы и обратно повиснет на мне мёртвым грузом.
Пздц… ни денег, ни грёбанного жакета.
Видимо, я так увлеклась поисками, что расшумелась и разбудила Тимура. По крайней мере, сейчас, уловив «шевеления» в спальне, я мысленно чертыхаюсь и аккуратно крадусь к двери, но застываю, едва услышав хриплый ото сна голос.
- Это что ли, ищешь?
Оборачиваюсь и ничего не могу поделать с собственным взглядом. Он просто ухает вниз. Пропускает и лицо Тима, и рельефную грудь, на которой я даже прикорнула между третьим и четвёртым раундом, и съезжает прямиком к паху.
Вот эта штука что, реально сегодня во мне была? Очень, знаете ли, внушительно выглядит.
Невольно я сглатываю и… прихожу в себя от мягкого дразнящего смеха, бьющего по ушам.
- Тома?
Вау… кто-то запомнил, как меня зовут? Хотя, чему я удивляюсь? Он ведь стонал моё имя, когда кончал и в первый, и во второй и так далее раз.