Включаю душ и сажусь в ванную, закрываю глаза и хочу заплакать, но слёз нет. Поднимаю лицо так, что вода струится по щекам, и я представляю, что это слёзы, но под веками сухо и будто песка насыпали.
Завернувшись в халат, возвращаюсь в гостиную и падаю на диван, лицом в обивку. Лежу так, пока не начинаю задыхаться, поэтому приходится снова перевернуться на бок.
Когда открываю глаза в следующий раз перед моим лицом Крис Холланд.
- Привет, - говорит он.
Карие глаза смотрят серьёзно, без тени привычной усмешки.
А я молча пялюсь на него и даже не моргаю.
- Со-о-онь! - кричит он куда-то себе за плечо. – Она проснулась, но по ходу не очнулась. Ты вещи собрала?
- Ага, собрала!
Сонькино лицо выплывает, будто из дымки. Теперь уже две пары глаз буравят меня.
- Томка, вставай, - внушает мне Соня. – Пошли. Оденемся и поедем.
Я даже не спрашиваю, куда. Просто встаю и иду за ней к шкафу.
В следующий раз меня будит прохладный ветер, и я натягиваю одеяло повыше. Мягкое такое, и постельное бельё пахнет чем-то цветочным. Ткань гладкая, и я думаю, что это очень дорогой сатин. Наверное.
Господи, что за ересь лезет в голову?
Разлепляю веки, и первое мгновение не понимаю, где нахожусь. Потом вспоминаю, что сумасшедшая парочка увезла меня к себе. Так что я в квартире Криса, и думаю, что не одна.
Очень не хочется вставать, но всё-таки откидываю одеяло и поднимаюсь на ноги. Хитрый приёмчик от этих Холландов работает безотказно. Это дома я могу лежать и делать вид, что жизнь кончена, что Тим не мог меня унизить сильнее, чем когда пришёл и воспользовался мной, как шлюхой. Ещё и разговаривал, как со шлюхой. И даже заплатил. Но я в гостях и тут не получится прокрастинировать до бесконечности.
Меня слегка штормит, но терпимо. Проходя мимо кресла, захватываю свой любимый пушистый халат, который сюда, наверняка, кинула заботливая рука Сони.
Он флисовый и в цветочек, мы ещё в шутку прозвали его «дерибас», такие на развалах продают. Чисто российская тема, зато напоминает о доме. В него можно укутаться и забыться. Как раз то, что мне сейчас надо.
Минут через десять плетусь на террасу, откуда доносится голос подруги. Она что-то мурлыкает себе под нос, лёжа в наушниках на диване. Заметив меня, быстро вынимает «бананы» из ушей и садится.
- Ты чего не переоделась? Замёрзнешь ещё! Я ж тебе спортивный костюм положила.
Отмахиваюсь, мол, ладно, и спрашиваю:
- И зачем ты меня к вам с Крисом притащила?
- И тебе с добрым утром.
Я подхожу к диванчику и опускаюсь на него медленно-медленно, будто мне лет девяносто. Всё тело ноет, но это лишь отголоски того, что творится в моей душе: фантомные боли.