— Ты представляешь, маме сегодня днем на работе стало плохо... — проговорил отец, и я не удержавшись, взглянул на него волком.
Так! Вы или говорите уже, кого надо прирезать! Или я насильно выведу себя из режима убивашки! А не то это точно до добра не доведет! Вот совсем!.. Хм, наверное, так и сделаю — всё равно, что случилось, уже случилось — выдохнул я, расслабляя все тело разом, что отозвалось разрядами судорог по всему телу, вынуждая встряхнуться, чтобы скрыть как меня колбасит.
— И? — поднял бровь на отца, показывая, что жду продолжение, а мать — присела на пуфик.
— Скорую вызвали, думали что серьёзное...
Новая драматическая пауза. Хорошо, что я вернул телу спокойствие! Не то бы уже накинулся, брызжа слюнями, не сдержав порыв «говори, что там?!».
— В общем, твоя мама беременна!
И только по взгляду отца я понял, насколько от его слов вытянулось моё лицо.
— Ооо! Серьёзно что ль?! — подскочил я к маме, и прижался к её животу.
А то я не знал! Вообще-то не знал! Подозревал, но как бы малость, не до того было! Так что...
— Круто! — потыкал пальцем в брюхо мамки, пытаясь что-то ощутить.
И ощутил! Тычок! В ответ! Стоп, что?!
— Какой срок?
— Четыре месяца — ответила родительница, глядя на неловко отведшего взгляд отца семейства.
Четыре... чт... то-то у неё брюшко наросло! Так... ага! Кажется, помню ту ночку. Я как раз свалил тусить к подругам... а придя... обнаружил запах афрозодиака, и пару голубков, неспособную даже от койки отодраться. Мамка потом еще недели две в раскорячку ходила, прям как шлюха портовая.
Но... не замечать залет так долго? Да в этом мире, да нашим бабам... а! Точно! Сила всемогущая! Интересно, как повлияет беременность на... чорт! Мне придется валить из дому сразу за девятым классом! Иначе ребенок на всю жизнь станет от меня зависимым. Или просто — рахитиком будет, вечно больным и никто не поможет.
Но... мать... аррр! — взъерошил я волосы, вставая и отходя в сторонку — мать... нет. Дальнейшее повышения уровня плотности ауры губительно. Для всех! Для меня — я не вынесу и дальше такого напряжения! Для отца — он сам уже желтый, как от лучевой болезни, и сила из исцеления, стала приносить страдания. И даже матери — дозировки уже слишком велики, а корень проблем так и не был обнаружен.
— Дочка... — пролепетал отец, как видно восприняв моё поведения по своему.
По-родительски. Решил, что я недоволен. В бешенстве и т.п.
— Спасибо! — кинулся я ему на шею и поцеловал в щечку.
— Интересно, сын или дочка? — слетев с шеи, кинулся к матери, вновь прижимаясь к животу.
— Сын — пояснила мать, аккуратно поглаживая пузико, чтобы не побеспокоить меня.