Кто? — любопытство даже в такой миг взяло верх над рассудком и здравым смыслом, и я все же взглянул на подошедшего. Картинка прорезалась сквозь пелену и бред, и в незнакомце я вдруг узнал отца текущего тела.
— Привет, папа. — прохрипел я, выдавливая крохи оставшихся возможностей из тела, стараясь при этом еще и говорить как можно более спокойно и уверенно. — Как ведешь, со мной все в полном порядке.
— Ни фига себе в порядке, — подал голос «кто-то из тумана», за приделами моей видимости и мироощущения.
— Ну... бывало и хуже, — то, что после этих «хуже», я уже должен быть точно мертв, предпочту сокрыть за занавеской.
— Держись, Санька! Сейчас, мы тебе поможем... Все будет хорошо, — вновь заговорил отчим, аккуратно беря меня на руки.
— Уже помогли бать, уже помогли...
Нет, все же нужно жить! — решил я, и погрузился в полусон, стараясь справится с повреждениями. Не ранами тела, но оболочкой души. Он мне ёё пробил! Но батя прибыл как раз вовремя. Еще бы миг, еще бы мгновение... и я был бы уже мертв. Не просто как человек, но и как бессмертный. Как вечный, что окончил свою жизнь не в славном сражении «вселенная на вселенную», за мир и добро во всех измерениях, или же «во исполнение мечты!», непонятно откуда родившейся, а по такой нелепой глупости, и почти случайности, как скука, и попытка коллеги себя хоть чем-то занять.
Еще бы миг и моя память начала бы разрушатся. Перемешиваться, спутываться. Пропали бы границы меж отдельными воспоминаниями, и я, даже выживи, начал бы стремительно сходить с ума, не в силах отличить то, что было в этом мире, а что в предыдущих.
Это не фатально! Я бы, может быть, даже бы смог бы выжить. Но пришлось бы избавиться практически от всего набранного жизненного опыта, начав всю жизнь с чистого листа. Жизнь Саши Николаевны Хватковой — в том числе. А так... я поправлюсь. Пусть и побуду месяцок-другой в комме. Прости мама, но с этим я ничего не смогу поделать.
Но самое печальное во всем этом... это осознания того, что тот, кто со мной подобное сотворил, такой же как я. Не в плане силы там, или еще чего-то! А в плане духа, образа мышления! И я, на его месте, был бы тем же! Насильником, психопатом убийцей!
Да я уже он! Сколько на мне душ невинных... и ведь клялся уже, не вступать в войны людей! Клялся уже, не грабить! Не убивать понапрасну! А что в итоге? Почувствовал силу! Хех! Почувствовал безнаказанность! Свободу от обязательств, и простор для действий! И тут же пошел в разнос.
Я такой же как он, один к одному! Я такой же как он, псих, насильник убийца! И разница меж нами лишь в том, что я прожил чуть меньше, и существенно слабее. И поменяйся мы в тот миг ролями — ничего бы не изменилось. В поисках развлечений в мире, где нет цели, я бы пошел и не на такое. Куда дальше, чем простые поиски себе подобных для их убийства ради собственного развлечения.