— Вы ведь прикипели сердцем к Равене, не так ли?
Лицо женщины дрогнуло. Она захватила ртом воздух, будто хотела что-то сказать, потом вздохнула и, отвернувшись, сказала в сторону:
— Одна нас с госпожой беда постигла: и у нее, и у меня драконы семью отняли. Горе меня с госпожой роднит. Горе и ненависть к драконам.
Улыбка сошла с лица Натаниэля.
— Я остаться с госпожой хотела, — сказала Фанни, и на лицо ее набежала тень. — Только не позволила она мне. Обманула я ее. Обманом к канрийцам привела. Сказала она мне, что все равно ей, буду я жить или умру, только видеть она меня больше не желает.
— Равена не могла так сказать, — потяжелевшим взглядом посмотрел на женщину Натаниэль. — У нее слишком доброе сердце. Всю себя отдаст, а зла держать не сможет.
Фанни высоко подняла подбородок. Во взгляде ее слегка прищуренных глаз Натаниэль увидел сочувствие — сочувствие к нему.
— Изменилась госпожа. Было сердце мягким, как воск, стало твердым, как камень. Если вы ищете ту, что живет в вашей памяти, то это все равно, что искать первоцвет летом. Тогда вам лучше и не искать ее вовсе.
Натаниэль какое-то время смотрел задумчиво на бриестчанку, потом опустил глаза и сделал вдох:
— Выходит, вы не знаете, куда она направилась?
— Не знаю, господин, — с готовностью холодно подтвердила Фанни.
Натаниэль понимал, что больше говорить с этой женщиной не о чем и пора уходить. Но что-то его сдерживало, и он понял это только тогда, когда у него словно само собой вырвалось:
— Дракон, о котором вы говорили, очень опасен. Если он найдет Равену, ни один канрийский маг не сможет ее защитить. Но я могу.
Подняв глаза, он удивленно застыл, увидев на лице женщины исполненную яростного удовлетворения улыбку.
— Не волнуйтесь, господин. Этот дракон теперь далеко и ничего плохого больше госпоже не сделает. Он хотел в золотую клетку госпожу заточить, а в итоге сам станет зверем в клетке…
Когда они вышли из кабака, в лицо Натаниэлю пахнул запах моря и рыбы. С пристани доносился говор рыбаков, а во дворе, спешившись, своих спутников уже ждал Аласдер.
— Узнал что-нибудь интересное, Аласдер? — спросил его Натаниэль.
— В гавани две недели стоял канрийский корабль. Якобы судно чинили. Однако местные рыбаки говорят, что канрийские маги ждали очень ценный груз, и груз этот привезли несколько дней назад, после чего судно почти сразу покинуло гавань.
— Что думаешь, брат? — спросил Габриэль.
Натаниэль некоторое время смотрел прямо перед собой, размышляя, потом произнес:
— Со слов этой женщины, Амир станет зверем в клетке… И когда я думаю об этом, мне приходит на ум только одно.