Оливия, слегка приподняв подбородок и взглянув на себя в зеркало, даже поразилась нежной и поэтичной одухотворенности своего прекрасного лица.
Сейчас ей даже не было больно видеть рядом со своим отражением отражение Альберта, пожирающего ее глазами -- ей было все равно -- более того, в ней даже просыпалось, некое подобие "жажды крови".
Альберт обнял ее за плечи, страстно прижимая к себе.
-- Мы с тобой смотримся, не правда ли? -- спросил он,-- Женщина в белом и мужчина в белом.
-- Пошленький сюжет из сказки про Золушку.
-- Которая встретила своего принца?
-- Нет, чужого,-- Оливия посмотрела на него невинными глазами,-- и побоялась убить своего, чтобы стать свободной.
-- Что? -- он недоуменно сдвинул брови, бросив на нее ошарашенный взгляд.
-- А может быть, она еще и решится.-- добавила Оливия; ее глаза были словно воплощенная детская
наивность,-- по крайней мере, она к этому вполне готова...
-- Шутка? -- осведомился Альберт после напряженной паузы, натянуто улыбнувшись.
-- Конечно,-- улыбнулась она в ответ, сверкнув ледяным взглядом своих холодных голубых глаз.
Они рассмеялись.
Альберт привлек ее к себе, страстно целуя в губы.
-- Знаешь,-- произнес он,-- в тебе есть что-то дьявольское, что-то сквозящее через эту детскую невинность внешнего вида...
-- И поведения?
-- Тебе смешно?
-- Ну почему же... Странно, что же во мне может быть "дьявольское"? В девочке, у которой умерли родители...
-- Прости...-- он опустил глаза.
-- Так ответь же!..
-- Я даже не знаю, как сказать... Иногда в твоих словах проскальзывает что-то, заставляющее искать двусмысленности. И очень озадачивает, когда их не находишь, еще раз потом глянув в твои глаза.
Оливия усмехнулась про себя -- она считала, что говорит практически открытым текстом, хотя, с другой стороны, Альберт мог и не понимать -- он не знал ее языка, не знал даже всех тех стандартных подтекстов, которые она и Ричард употребляли постоянно и которые для нее уже стали чем-то вполне обыденным и однозначным. Однако она придерживалась другого мнения -- ей нравилось думать, что Альберт просто туповат для этого.
-- Ты шутишь так, как будто только эти шутки и есть зашифрованная правда о тебе... Ты сейчас и ты -- та, которая была при первой нашей встрече -- две разные женщины. Я смотрю на тебя и не верю, что ты можешь быть с каким-то подтекстом, но у меня из головы не идет та твоя язвительность, те твои взгляды...
-- Брось,-- она положила руки ему на плечи,-- тебе приснилось.
-- А на самом деле -- белая и пушистая? -- улыбнулся он.
-- Что-то вроде этого.