– Его Величество Император Рейнхард Линкольн Фейн, – усмехнулся я и покачал головой, пока парень закатывал рукав обратно, с трудом удерживая руль одной рукой. Машину заносило, даже на пассажирском сидении я ощущал, как скользят колеса по снегу, и она виляет из стороны в сторону, – я прямо сейчас могу тебя сдать Геннадию, – честно признался я, представляя, во что это выльется и как может отразиться на мне.
– У тебя нет доказательств, кроме безобидной татуировки на руке, которая может обозначать просто название нашей страны. У меня своя задача, я не буду лезть в твою, так и быть, но затеял я все это чтобы тебя предупредить, – успокаивающе проговорил Орлов, он взялся на руль двумя руками и уже уверенно прибавил скорости, – тебя будут допрашивать в кабинете Геннадия, гвардейцы прочесывают столицу, все выезды из города перекрыты. Это стандартный протокол, но на уши поднята вся служба безопасности.
– Требование еще не пришло? – поинтересовался я, устало протерев глаза. Раз уж он и так знает, что я причастен, скрывать это не имеет значения.
– Когда я уезжал, еще ничего об этом не было известно, – отрицательно покачал головой мужчина и покосился на меня, – что вы хотите требовать? Денег? Отставки Императора и всех, кто претендует на трон после него? – парня распирало от любопытства, можно его понять. Я не знал, сколько ему лет, но по внешним признакам не дал бы больше двадцати пяти. Как ему удалось получить чин капитана в таком возрасте – я не знал.
– Нет, задумка куда более оригинальна, узнаешь, когда все случится. Если будешь что-то докладывать Рейнхарду, можешь так и написать, что Элла Эдуардовна изменила условия договора, и мне просто не хватило бы денег, чтобы исполнить указания. Пришлось согласиться на этот план, потому что его придумала чертова блондинка, и осуществила бы сама со мной или без меня. Со мной шансов больше, – почему-то мне стало даже легче, высказавшись и сняв с себя камень вины. Наверное, мне не стоило вот так все рассказывать, ведь капитан мог просто схитрить и выведать у меня признание, но сейчас его слово против моего. Доказательств ни у кого из нас нет, если он не записывал разговор, то каждый из нас сможет оправдаться и обвинить другого в подозрении в предательстве.
– Кто бы мог подумать, какое влияние окажет одна баба, – усмехнулся Орлов, а меня снова передернуло от того, как он ее назвал. Мое лицо искривилось от неприязни и злости.
– Ты был в зале в тот день, – неожиданно вспомнил я момент казни рыжей фаворитки Леотхелаза и покосился на водителя. Тот положительно кивнул, но на лице промелькнуло непонимание, – ты видел и слышал ее. Думаю, эта девушка заслуживает того, чтобы ее не называли шлюхой и бабой, – я даже не пытался скрывать раздражения в голосе, и собеседник это понял. Мы остановились перед воротами дворца, часовой посветил фонариком в окно, кивнул и пропустил нас.