– Не отчаивайтесь, что дела неважны. Так уж устроен этот мир – в нем без скорбей нельзя. Помните, что многие первые будут последними, а последние первыми. Молитесь, и дано вам будет.
Марья Андреевна смиренно кивнула, а Николай Антонович перекрестился.
Блом и его первые почитатели прошли мимо, увлеченные разговором. Оскар сделал вид, что не заметил Проповедника. Почитатели же до того увлеклись, что натыкались на Проповедника и его собеседников и, даже не извинившись, шли дальше. Наконец, улица опустела. Ушли и Проповедник с супругами Хорошевыми. Только фонарь, висевший над аркой, словно укоризненно покачивался на ветру.
Наступила ночь. С высоты птичьего полета город выглядел россыпью уютных огоньков и игрушечных домиков. Казалось, в этом маленьком мире ничего не может происходить важного. Но в каждом из маленьких домиков жили люди, которые ощущали себя в центре событий большого значения. Надежды, разочарования, стремления и усталость кружили этих людей и постоянно задавали им загадки. Люди то и дело отгадывали эти загадки, но за разгаданными приходили новые. И жизнь казалась все более и более сложной.
С высоты птичьего полета все выглядело иначе. Люди постоянно сталкивались с одними и теми же простыми вопросами, на которые давали слишком сложные ответы. Тогда приходили чуть более сложные вопросы, на которые давались еще более сложные ответы. И смысл происходящего в жизни незаметно ускользал. Только что он был рядом – только руку протяни. Но вот он уже поодаль, а завтра – терялся за горизонтом. И тогда хотелось чуда, простого и понятного.
Но чудеса происходили лишь в городском кукольном театре, и верили в них только дети. Взрослые же уставали от бесчудесной жизни и хотели, чтобы в ней происходила хотя бы иллюзия чуда. И когда такая иллюзия происходила, они хватались за нее так же доверчиво, как их дети. Потом наступало разочарование, и все возвращалось на круги своя. В этом однообразном движении люди редко смотрели вверх, на небо. Оно казалось им пустым. Они не понимали, что то, что с земли видится пустотой, на самом деле является свободой. Той свободой, к которой они неосознанно, но отчаянно и ежедневно стремились и – не достигали. Чтобы подняться к этой свободе, надо было знать одну важную вещь. Направление. То есть где находится небо. Но люди этого не знали. Хотя и видели его каждый день.
Так думал Проповедник, и так он написал в своем неоконченном рассказе. Сейчас он сидел дома в старом кресле и перечитывал написанное им. Он с удивлением обнаружил, что набросанные на скорую руку строчки сейчас зазвучали так, словно были статьей репортера. Хотя он поначалу и хотел написать поэтическую притчу. Что-то в духе «Чайки по имени Джонатан Ливингстон».