Утром Георгий встал, побрился, и ему, наконец, захотелось навести порядок в жизни. День оказался неожиданно удачным – он нашел неплохую работу. Уже через месяц его материальные проблемы разрешились, он освободился от долгов и мог вздохнуть с некоторым облегчением. Жизнь стала входить в нормальное русло. Георгий уже не брезговал ни общением с обычными работягами, которых стал находить вполне интересными людьми, ни своим скромным положением.
И все же его душа медленно обращалась к чему-то иному. Через полгода он снова побывал в монастыре, поговорил с монахами. Из их слов выходило, что жизнь в монастыре полна борьбы со страстями и соблазнами, но вера помогает преодолевать искушения и становиться чище. Георгий понял, что и его душе нужно начать борьбу за очищение. Но он хотел вести эту борьбу под руководством духовно опытных людей.
Так созрела мысль поступить в монастырь послушником. Старец Иоанн выслушал немного сбивчивый, но все же откровенный рассказ Георгия и молвил:
– Трудно, Георгий, тебе будет. Выдержишь ли?
– Теперь мне, отец Иоанн, уже везде трудно будет…
Старец помолчал, затем внимательно посмотрел на него. И тихо, мягко сказал:
– Пятнадцать лет, брат, будешь бороться с гордостью, пока не одолеешь. Готов ли взять этот крест и понести его?
– Готов, – дрогнувшим голосом ответил Георгий.
– Тогда благословляю.
Пятнадцать лет спустя седой монах стоял на коленях на могилке старца Иоанна и плакал:
– Прости, отец, пятнадцать лет прошло, а гордость моя так и не побеждена. Помолись за меня, отче, там, на Небе, как когда-то молился за нас, погибавших в Козлином Разбеге.
Это был Георгий.
Вскоре после этого наступила Пасха. После праздничных служб многочисленные богомольцы выходили из храма и невольно обращали внимание на монаха, стоявшего поодаль у надкладезной часовни. Его глаза светились тихим небесно-голубым светом, а лицо было добрым и даже растроганным. От него незримо, но явственно исходило смирение.
К нему подошла женщина и сказала:
– Благословите, отец Георгий.
Затем стали подходить за благословением и другие люди. С тех пор в городе заговорили о благодатном и смиренном отце Георгии, по молитвам которого стали исцеляться больные и вразумляться своевольные.
Но так будет через пятнадцать лет. Пока же Георгий вышел из кельи старца Иоанна довольный и поздравил себя в душе с началом монастырской жизни. Он еще не знал, сколь много ему суждено перенести и что седина посетит его рано…
Глубокие изменения произошли и в жизни Кирилла. Этот умный и порядочный человек сильно переживал, что ему не удалось избежать заблуждений. Вернувшись к делам, он по-прежнему умелой и твердой рукой руководил бизнесом. Но уже не столь безоглядно доверял своему чутью и суждениям. Он, в общем-то, понял ограниченность своих знаний о мире. Будучи по натуре деятельным, Кирилл постарался, как он выразился, «сократить отставание».