— Почему, Даниэль? — запрокидывая голову к моему лицу, капризно дула губы девушка. — Разве я тебе не нравлюсь? Я не знаю ни одного мужчины, которому я бы не нравилась.
— Теперь знаешь, Нериэль. И прошу тебя, оставь в отношении меня свои приемы соблазнения. На меня они не действуют.
Я развернулся и пошел на улицу. Оставаться в помещении было невыносимо. Раздражению и досаде нужно было дать выход.
Лучше всего было пострелять. Но уже темно. Тогда хотя бы пройтись на свежем воздухе. Или искупаться. Это точно поможет успокоиться и прийти в норму.
Я был почти груб с Нериэль, но, похоже, вразумить ее мне в очередной раз не удалось. Только это уже забота Хальгора.
Девушка в вечном поиске новых ощущений — сомнительная партия для него. Впрочем, не мне его судить. Со своей невестой пусть разбирается сам. Я бы предпочел, чтобы она меня вообще не замечала. Как я ее. Но, видимо, мое равнодушие к ней и сыграло свою злую шутку. За каким-то Хоэтом я ей понадобился. Мало ей обожающего Терниреса. Надо еще мой скальп рядом положить!
Сам виноват. Нужно было сразу более конкретно расставлять все точки над ё. Не миндальничать. Корректность в формулировках порой вредит. А в иных случаях больно бьет. По тебе же. Как сегодня, например.
Я потерял Лисичку на гуляньи. Решил догнать. Не нашел. А, когда она нашлась сама, то лучше бы мне провалиться на месте!
Почему мне не все равно, что она подумала обо мне? Вряд ли что-то доброе, разумеется.
Меня никогда не интересовало, что думают обо мне женщины. Всегда вел себя так, как считал нужным. Как мне было удобно в данный момент времени.
Эту девушку мне не хотелось огорчать. Когда она смотрит на меня своим чистым, ясным взглядом, во мне оживает все живое. Солнечный лисенок. Доверчивый и осторожный одновременно. Бывает так разве? Вот ведь, бывает.
Я давно привык к томным и соблазняющим женским взглядам. Заигрывающим, кокетливым, многообещающим. Порой, разрешая себе втянуться в эту игру, правила которой обоим хорошо известны, увлечься ненадолго. Без взаимных обязательств.
Но такого живого, искреннего восторга, от которого моментально бросает в жар и сердце начинает биться учащенно, мне не доводилось видеть никогда. Ни разу.
Сегодня я снова держал в объятиях, прижимал к себе эту шуструю лисичку. И не хотел выпускать. Я зажег огонь в ее глазах, и я же его погасил по собственной глупости.
И да, Хоэт побери, мне было не все равно, что она обо мне подумает! Хотелось бы сказать: «Атхартина Нериэль!» Ан, нет! Это я. Моя неконкретность.
Теперь хоть лопни от досады на себя самого. Что не смог объясниться с Нериэль раньше. Что позволил ей виснуть на себе.