– Позаимствую ка я у вас бумагу, – Протопопов потянулся к канцелярским принадлежностям, кои были в большом количестве представлены на столе генерала. – Вы, видимо, кроме как на пальцах не понимаете.
Министр положил чистый лист между собой и генералом.
– А теперь смотри сюда, голова твоя седая.
Министр написал несколько пунктов на листке, обвёл их, подчеркнул и повернул лист к Хабалову, чтобы тот мог прочитать.
Тот прочитал внимательно.
– Ну так время же военное, Александр Дмитриевич, понятно, что такие проблемы будут? Как без них то? Я, честно признаюсь, не понимаю, куда вы клоните… вот вы пишите мобилизация на фронт, как проблема, среди прочего. Так опять же – война идёт третий год! Вы уж извините, но вы предлагаете людей на войну не мобилизовать? А кто ж тогда воевать будет?! И это я изменник и шпион, раз мобилизацию провожу?! Полноте!
– Понятно то понятно, Сергей Семёнович, и мне, и вам. А понятно ли вам КОГО вы, вояки, на фронт мобилизуете? Или вы туда без разбора всех шлете, не разбираясь особо?
Хабалов покачал головой, задумался. Явно не понял вопрос.
– Кого-кого, тех кто попадает под пункты о призыве!
– Без разбору то есть! – повторил Протопопов.
Списков лиц подлежащих мобилизации у Протопопова не имелось, не его это ведомственные дела, как никак. Но Протопопов, читая в большом количестве литературу про февраль 1917 года, хорошо помнил, что одним из пунктов, приведшим к волнениям, стали хвосты за хлебом. И появились они потому, что мобилизации подверглись пекаря, булочники и повара! Все те, кто в условиях слухов о надвигающихся проблемах с провиантом, должны были стать неприкосновенными для военный нужд на фронту. Те последние гаранты безопасности, которые оставались у режима в столице. Делалось ли это сознательно или эти люди по воле случая попали в мобилизационные списки (хотя бывает ли так?), но факт оставался на лицо – из-под самодержавия выбывали ту опору, на котором оно восседало. Ввиду витавшего в воздухе напряжения, связанного со слухами о нехватке продовольствия, эта мера, помимо прочего, и подожгла хранившиеся в Петрограде революционный динамит в оригинальной истории…
– Ну как без разбору… – сказал наконец Хабалов. – Нет такого. Армия это не балаган, господин министр, и мы, военные, любим порядок в делах!
– Поэтому вместо белобилетников, вы на фронт поваров шлете погибать. И в одно прекрасное утро хлеб выпекать в Петрограде станет некому!
Сергей Семёнович вздрогнул. Усы его заходили, зашевелились. И выглядел он при этом крайне забавно.
– Будет вам, Александр Дмитриевич, такие вещи говорите…