– Что со мной будет? – тихо спросила девушка, подавленная положением, в котором оказалась. – Я смогу вернуться когда-нибудь домой?
Женщина села в кресло, в котором кое-как поместились её телеса, и вздохнула, разглаживая цветастую юбку:
– Дык кто ж знает? Пелиады ток.
– Кто это? – уныло спросила Даша.
– А вот завтра и увидишь, – покивала головой женщина. – Ты это – мне расскажи: откудава ты? Как сюда попала-то?
Даша, отвернувшись в сторону стены, кратко рассказала о своём мире, что её ждут сестра и родители и про Неоклиса с его обещаниями сказки.
– О-о-о, вона как, – протянула орчанка. – Дык тебя обманом привели.
– А тебя нет? – повернувшись к женщине, спросила Дарья.
– Ну, я-то знала куда иду. И обратно не хочу. У нас на Зранцане живётся туго. Здесь хорошо и легко. Я вона даже орика себе завела, так что детки будут расти в благодати, под куполом.
– Орика? – Даша нахмурилась. – Под куполом? Это что значит?
Но орчанка махнула рукой, поднялась и со словами: «Поесть тебе надо бы», прошла к стене. В этот раз Дарье достались странные на вид фрукты и подобие манной каши. Отказываться от еды она не стала. Молча поев, легла, повернувшись к молчавшей орчанке спиной, и закрыла глаза.
– Ты это, не печалься раньше времени. Завтра Пелиада определит тебя и легче заживётся. А то может вообще без надобности им окажешься и обратно тебя отправят.
Самое тяжёлое, страшное – это ожидание. Даша выспалась, поела и в ожидании орчанки проверила все помещения и все предметы. Опять убедилась, что в её комнатках нет ни одного бьющегося предмета, чтобы взять хотя бы осколок для самообороны.
Злая и расстроенная, начала всё больше накручивать себя, представляя самые ужасные картинки своего будущего. Поэтому когда явилась орчанка, Даша едва не с объятиями её встретила.
– Чегой ты такая заполошная? – удивилась женщина, держа в руках что-то из белой ткани.
– А думаешь легко вот так сидеть – без дела, в одиночестве? – повысила голос Дарья. – Если бы хоть окошко было да пусть с решёткой. А то, как психа в белой палате заперли!
– Дык окошка нельзя. Белую смерть нанесёт, – посмотрев как на неразумную, ответила орчанка.
– Какую смерть? – уже притихнув, спросила Даша, глядя, как женщина разложила на её постели белое одеяние.
Подойдя ближе, коснулась тончайшей, шёлковой ткани и осмотрела плащ с капюшоном. К нему прилагалась тонкая, едва ли не прозрачная, длинная нательная рубаха.
– Ну, так как же – ветра тут, знаешь какие? Лютые! Несут белую смерть они. Их только купол и сдерживает. Да хрусталь ставят в окошки, а ежели сюды ставить будут, то никакого хрусталя-то не напасёшься! Ты давай вон, мыться иди! К Пелиадам надо чистыми идти. А потом оденешься, да поведу тебя.