– Ты мне так и не поверила, – тяжело вздохнул Медеис. – Я не знаю, как тебе доказать, что к сумасшествию бывшего Паланта я не причастен.
– Не лги мне! – арите Тисифона резко обернулась и бросила разгневанный взгляд на сына, – Я знаю о твоих забавах с игрушками. Подчас жестокими, но те знают, на что идут и получают достаточно за молчание. Но вот Палант – дело совершенно другое! Эта девчонка нужна твоему братцу и если она также решит шагнуть с балкона – я всё расскажу отцу. Обо всех твоих, как ты выражаешься «шалостях»! Более замалчивать и скрывать твои подвиги я не стану! Я сказала – ты услышал. А теперь отправляйся на тренировку! – процедила арите Тисифона, отворачиваясь от сына и не замечая как тот, поднимаясь, зло прищурился.
Мгновение и на лицо Медеиса вновь накинута маска смирения и обиды:
– Я надеялся, матушка, что ты мне веришь! – с горечью проговорив, молодой ассианец покинул кабинет арите Тисифоны, и женщина сразу, прикоснувшись к браслету на запястье, вызвала прислужника.
Отдав мысленный приказ привести Паланта, женщина тяжело, в чём-то обречённо вздохнула и села в кресло.
Следуя множеству наставлений арите Тисифоны и Сафо, Дарья в нервном напряжении провела несколько дней. Девушка и сама стремилась к безликости, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, поэтому и передвигалась по коридорам с опаской. Одежду выбирала только темных тонов и без украшений, волосы заплетала в косу, сворачивая её гулькой на макушке, и чётко соблюдала самое главное правило – смотреть постоянно в пол.
То ли план её работал, то ли она была неинтересна окружающим, но первые дни прошли без происшествий и Даша успокоилась. Рассудив, что необходимо искать союзников, девушка первым делом обратила внимание на прислугу.
«Кто знает все тайны хозяев и собирает, обсуждает последние новости? Естественно те, на кого обычно не обращают внимания» – рассудила девушка и принялась воплощать свой замысел в жизнь, но к её огромному сожалению неудачно.
Прислугой в доме-скале были все сплошь шупальценогие аюнами. Комнату Даши убирали две женщины среднего возраста и на все попытки с ними заговорить, молча кланялись девушке, не реагируя на её приветствия, похвалу и даже не отвечая на вопросы. Встреченные в коридоре аюнами вели себя подобным образом – отвечали молчаливыми поклонами. Не выдержав, девушка за трапезой пожаловалась наставнику мальчика:
– Аюнами от меня шарахаются, как от прокажённой! Я даже представить не могу – каким им грозят наказанием, чтобы они со мной не разговаривали!
– Всего лишь материальные штрафы, – спокойно ответил наставник, продолжая есть, – А вообще я вам рекомендую оставить попытки сблизиться с аюнами – никакого результата вы не добьётесь.