– Ронхановы залудни! – хмуро выругалась Торветта: – Что ж ты всё в кучу смешала?
– Я так боюсь, – прошептала девушка сквозь слёзы, отстранилась от нянечки и закрыла ладонями лицо.
– Чего же? Эви, милая, чего же ты боишься? – настороженно спрашивала женщина, чувствуя, что воспитанница находится на тонкой грани. Ещё шаг и ухнет в бездну самобичевания.
– Что Крис… – еле слышно прошептала девушка: – Крис оставит меня.
– Свет мой, да как же ты можешь так думать? Как же вообще такое тебе в голову пришло? Он же любит…
– Это сейчас, – Эвелина запрокинула голову, сдерживая слёзы и хрипло выдавила: – Сейчас… Через сколько правил он переступил, чтобы жениться на мне? Безродная сирота, дар мизерный. Он же наверняка надеялся, что наша близость всё изменит. Но Благостные и здесь решили надо мной поиздеваться! Невинности лишилась, а единицы дара остались на прежнем уровне. Наверняка надеется, что при рождении ребёнка дар мой повысится, но и в этом я ничтожна! Не могу зачать. И вскоре…
– Прекрати! – гневно осадила Эвелину Торветта. – Вы только второй год женаты и будут у вас ещё дети! Ты здорова, муж здоров, а значит всё у вас сложится. И что это ты решаешь за Кристэна? Он любит тебя дурёху и это только слепой не заметит. Так что возьми себя в руки и давай-ка приведём твой внешний вид в порядок. Супруг вернётся домой, а тут его жена с опухшими глазками дожидается, эка красота.
– Крис уехал, – прошептала Эвелина, отрешённо глядя в сторону.
– Куда это? Ты же запиской сообщала, что вернулся он из поездки, – Торветта с недоумением воззрилась на воспитанницу.
– Вернулся и уехал. В столице он, – безучастно отозвалась Эвелина.
– Та-а-а-к, – протянула пожилая женщина, – а ну-ка, глянь на меня, – пальцами прихватила подбородок девушки, вынуждая посмотреть на себя. – Начнём с главного – ты сегодня ела?
Эвелина равнодушно пожала плечами:
– Кофе выпила с печеньем.
Пожилая женщина вздохнула, встала с кровати и направилась к тумбочке, где в специальном кованном гнёздышке крепилась сфера с эфиром. Прикоснувшись к ней, назвала имя камеристки и вернулась к кровати.
– Ты, дорогая моя, слёзы утри, негоже прислуге показывать свои переживания.
Эвелина, послушно проводя ладонями по щекам, буркнула:
– Кэри можно, она хорошая.
– Все они хорошие, пока держишь их на расстоянии, – проворчала Торветта и стоило двери в комнату открыться, распорядилась: – Кэри, принеси обед хозяйке. Лёгкого чего-нибудь.
– Салат, – подала голос Эвелина.
– И суп, – добавила Торветта, бросив грозный взгляд на девушку.
Спустя время, когда Эвелина умывшись поела, пожилая женщина потребовала: