– Скажи мне, – Кристэн поднялся с кресла и сделал несколько шагов в сторону жены. Заложив руки за спину, чуть прищурено посмотрел на Эвелину.
Она же, пробежавшись по нему взглядом, отметила, что любимый выглядит так, словно явился домой сразу с поля сражения. Помятый костюм, взъерошенные волосы и отросшая щетина на усталом лице. А ещё почувствовала резкий, неприятный запах алкоголя. От Кристэна несло так, словно он окунулся в бочку с хмельным напитком.
– Ты виделась со своим дражайшим Вистаром? – продолжил Кристэн, обжигая Эвелину мрачным взглядом. Тяжёлым, тёмным, как сама Бездна.
– Я… – Эвелина от испуга начала заикаться, что Кристэн воспринял как признание вины.
– Да, милая, я знаю о твоей встрече, – он зло усмехнулся, резко отвернулся и направился в сторону окна.
– Да, я видалась с Висом, но… Крис, я всё объясню, – горячо начала девушка и в тотчас замычала, потому что по взмаху руки супруга один из жгутов, запечатал ей рот.
– Висом, значит, – хрипло прокомментировал Кристэн, сжимая кулаки. В груди рвало от невыносимой боли и хотелось закричать. Не удержался, резко смахнул с ближайшей тумбочки вазу с цветами, схватил треножник с оповестительной сферой и швырнул его в стену. Боль не отступила, но дышать стало немного легче.
Эвелина же широко распахнутыми глазами следила за супругом и в тот момент, когда ваза, упав, разбилась, а потом и треножник полетел в стену, она бы отшатнулась, отбежала. Но увы – жгуты эфира жёстко фиксировали её тело.
– Висом, – глухо повторил Кристэн, глядя в окно.
Сжал кулаки, мотнул тяжёлой, после бурной ночи головой. Айгвард уже под вечер признался – как очутился в его доме в самый нужный момент. Кристэн даже не удивился, что за приглашением его друга стоит мать. Зная взрывной нрав сына, решила перестраховаться, и в этот раз Кристэн был ей благодарен.
С Айгвардом они наведались в несколько подпольных клубов, где Кристэн на ринге бился с одарёнными. На потеху публике вступал в одну схватку за другой, опустошая свой резерв, а после, с другом пошли по кабакам.
Всё происходящее остаось в памяти смазанным пятном. Алкоголь, который не мог заглушить разрывающую душу боль и принести желанного забвения и Кристэн под утро сдался. Вернулся в особняк и пришёл в покои супруги. Сидел в кресле, вспоминая, оглаживая взглядом любимую, запоминая и… прощаясь.
– Не стоит объясняться. Я уже наслушался от тебя оправданий, объяснений и… я верил тебе! – зло цедил Кристэн. – Благостные, я ведь верил тебе! – закричал с яростным отчаянием.
Отвернувшись, с трудом взял эмоции под контроль и продолжил ледяным голосом: