Кристэн сидел, закрыв глаза и откинув голову назад. Не выдержал, с хрипом выдохнул и рывком поднялся на ноги. Прошёл к столику, налил себе полный бокал янтарной жидкости, залпом выпивая алкоголь.
– Я много думал об этом. И даже запись на пластинах эфирограмма сотни раз пересматривал, пытаясь найти подвох. Но… я смалодушничал и отправил человека, чтобы хоть что-то узнать о ней. Он мне доложил лишь общие моменты. Сначала она пыталась мне написать, покинуть имение, и нянечка её хотела выехать за пределы округа. Но потом… Когда ей отправили экземпляр свидетельства о разводе, я думал она сорвётся. Попытается хоть как-то пробиться ко мне. А в ответ тишина.
Кристэн горько усмехнулся и вновь налил себе в бокал, выпил, прошёл к дивану, на который тяжело опустился.
– Он доложил, что в округе прошла эпидемия лёгочного вируса. Она переболела в лёгкой форме и… вообще ничего. Я ждал ведь. Я реально верил, что предпримет хоть что-нибудь. После моей свадьбы… – Кристэн на мгновение замолчал. Сжал кулаки и опять усмехнувшись, покачал головой: – знаешь, что она сделала? Она вышла замуж.
– Горлуза мне за шиворот, – прошептал потрясённо Айгвард. – Но за кого? За этого якобы друга детства? Да не может этого быть! Он же покинул континент.
– Не-е-е-т, – протянул Кристэн. – Встретила в том захолустье проезжающего мимо целителя и всё, под первого встречного легла. Отличная приспособленка. Актриса идеальная. Свалила с ним и пошла она в Бездну! Хватит, не хочу говорить о ней!
Кристэн вскочил и размашистым шагом покинул гостиную, оставляя друга в замешательстве.
Жизнь Кристэна превратилась в мутное болото. Вроде всё и шло как нужно и путь открыт для взлёта по карьерной лестнице, но увы – ничего не радовало.
Раньше он стремился занять главенствующую роль в парламенте, с амбициозностью верил, что может внести полезный вклад в развитие королевства, модернизировать структуру защиты от разломов, ведущих в Бездну… планов было громадьё. Но, после того, как окунулся в грязь деяний монарха, узнав, что тот не только покрывал тошнотворные эксперименты над эфирриями, но и успешно пользовался плодами – Кристэну опротивела даже мысль об участии в политике.
Он словно впал в странный анабиоз. Казалось бы – протяни руку и сможет окунуться в бурлящую рядом реку жизни. С переживаниями, чувствами и удовольствиями, радостями и бедами, но он не хотел. Брался за любые задания, только бы покинуть столицу.
Зачистки от смертоносного эфира, стягивания разломов – всё происходило как в тумане, словно и не с ним. Он чувствовал себя актёром на сцене, участвуя в постановке сумасшедшего спектакля.