— Я помню, товарищ генерал-полковник.
— Тогда действуй.
— Есть.
Штаб отключился, но система вновь замигала сигналом вызова.
— Командир летчиков запрашивает очередность поражения целей, — доложил дежурный связист.
Дергаев выделил на экране передовую группу из пятидесяти танков противника и отослал пилотам целеуказание. Эти же танки ушли в качестве целей артиллерийскому дивизиону.
— Самоходным гаубицам открыть огонь! Смена позиции после каждого выстрела обязательна.
С северо-запада накатил слитных грохот залпов 152-миллиметровых орудий.
— На подходе авиация противника! Сорок единиц.
Бой стремительно набирал обороты. По раскрывшим свои позиции артиллеристам с орбиты начали бить плазменные орудия эсминцев. В ответ им прилетали двухсотмиллиметровые болванки трех лыткаринских рельсовых пушек. Противник был вынужден начать маневры уклонения, что несколько снизило интенсивность огня с орбиты, но три орудия зенитчиков не могли создать серьезные проблемы четырнадцати эсминцам.
— Потеряно четыре гаубицы «Мста-С» и две «Коалиции».
— Продолжать огонь!
Боевые порядки танков кронсов скрылись в огненных облаках объемных взрывов. По ним одновременно долбили артиллеристы и авиация. Через минуту над полем боя появились аэрокосмические истребители противника. В бой немедленно вступили остатки зенитного батальона бригады, и к вражеским машинам потянулись росчерки выстрелов плазменных пушек ближней обороны. Ракеты у «Панцирей» почти закончились, так что в сторону самолетов противника их стартовало не больше десятка.
В небе стремительно разгорался воздушный бой. Среди самолетов российского производства мелькали легко узнаваемые силуэты «Моргенштернов». Эти мощные машины в ближний бой не лезли. У их пилотов был четкий приказ беречь уникальную технику. Отработав по врагу ракетами, они держались на приличной дистанции, обрабатывая врага залпами ионных пушек. Горящие самолеты валились с неба огненным дождем. Обе стороны несли ощутимые потери.
— Противник в зоне досягаемости танковых пушек!
От первой танковой волны кронсов почти ничего не осталось, но к позициям бригады уже подходила следующая, и отсиживаться дальше под маскировочными полями было чревато. Помедлив еще секунд тридцать, генерал-майор отдал давно ожидаемый подчиненными приказ.
— Танкам открыть огонь! Режим боя — активная маневренная оборона. Вперед не лезем! Одна позиция — один выстрел. Кто сунется на открытое место — с того света достану!
Всё это было уже не раз отработано, и напутствие Дергаева носило, скорее, профилактический характер. Маневренный бой с локальными отступлениями и внезапными короткими контрударами был единственной приемлемой тактикой в этой войне. В открытом противостоянии модернизированные российские танки против «мокриц» кронсов не плясали, зато в динамичном маневренном противостоянии они получали ряд преимуществ, которые хотя бы частично уравнивали шансы. Однако столь интенсивного давления с орбиты шестая гвардейская еще не испытывала. Потери от плазменных сгустков, вертикально бьющих с неба по боевым порядкам бригады, несли и танкисты, и самоходная артиллерия, и зенитчики.