— Урод! Гребаное золотце! Ну и чё ты встал? На колени хочешь упасть? Ну так падай и извиняйся, тварь! Как только земля такое быдло носит? Нужно запретить размножаться таким, как вы. Правильно говорят, что… Эй, ты что делаешь?.. Эй, придурок, стой!
Пока она говорила, № 29 неотрывно смотрел ей в глаза, одновременно возводя вокруг стены высотой под два метра. Затем он пробежался взглядом по её фигуристому телу, и почувствовал, как что-то внизу живота оживает. Она не замечала этого, обливая его грязью, но когда он коснулся её пояса, она заволновалась. Достаточно было вдавить и подержать кнопку на поясе пять секунд, и сработает механика, избавляя хозяйку от её костюма. Рывком перевернув её на живот и поставив в коленно-локтевую позу, № 29 снял костюм и с себя. Она пыталась вертеться и встать, но из-за слабости и сломанных рук у неё получалось только лягаться ногами. № 29 быстро решил и этот вопрос, придавив ноги камнями так, что она не могла ими пошевелить.
— Подонок! Животное! Что ты делаешь, дебил!? Просто убей меня и забери капсулу, скотина!
— Ты что же, — наконец, произнёс № 29. Благо, что в этот момент безумия на его лице Няша не видела. — Сука, думала, сможешь делать с нами всё, что захочешь? И теперь так просто тебя отпустить? Ну уж нет…
— Да, урод! Я — кисен! А ты — грязное золотце, которое рождено для нас! Убери свои грязные лапы, скотина!
Разозлившись, Лёха поднял камень и хотел уже умертвить её, но смог найти в себе силы и успокоился:
— О, да ты подготовилась, как я погляжу? Надела кружевное, м-м, моё любимое.
Он одним движением стянул её трусики, вызвав повторный поток трёхэтажной брани. Он давно уже был готов и, как ни странно, легко вошёл в неё.
— Да тебе ещё и нравится, развратная ты сука? — рассмеялся он, когда его так легко впустили. — Что, твои дружки, небось, часто тебя так имели, шлюха? Привыкла быть связанной и беспомощной? Впрочем, чем вам ещё заняться-то? Не вы ведь горшки обжигаете!
— Какая же ты мразь! Грязное животное! Как ты посмел!.. — сквозь зубы рычала Няша. — Я найду тебя, скотина! Найду и убью, подонок! Ублюдок! Мразь!
Сломанные руки не могли держать её тело, и она лежала головой на земле, но смогла каким-то образом повернуть голову и посмотреть на его обезумевшее лицо. Он оскалил зубы и улыбался безумной улыбкой, глаза блестели нездоровым огнем, а одна сторона лица дрожала в конвульсиях.
— Да!! Именно! Я мразь, каких ты ещё не видела, — в ответ сквозь зубы рычал он, а лицо его принялось искажаться с новой силой. Он снова рассмеялся: — А кто меня таким сделал? А?! Не смеши меня, дура, ха-ха-ха-ха!!! Ты не сможешь меня убить! Никогда не сможешь!