Я все еще слышу его шепот по ночам, мне кажется, что его сильные руки прижимают меня к себе. Я чувствую тепло его тела, и кожа будто бы все еще горит от его поцелуев.
— Я слышу удары твоего сердца, — шепчу я тихо, удобнее устраиваясь на его груди, водя по ней подушечками пальцев.
— Бешеные?
— Кажется, да, — не могу перестать улыбаться.
— Это все ты со мной сделала! — он щекочет меня, и я задыхаюсь от смеха и эмоций. Он так близко... Так близко.
Кажется, опять удалось задремать. Да, это просто мои сны, такие короткие, но жизненно необходимые. Ради нескольких минут рядом с ним я нахожу в себе силы выключить свет, лечь в холодную постель, свернувшись калачиком, закрыть глаза и досчитать до ста. На самом деле это ничерта не помогает, но в какой-то момент, уже под самое утро, мне удается заснуть.
Тени на стенах. Шаги на кухне. Танцы на стекле. Скрип двери. Ветер воет за окном. Его поцелуй на щеке. Я так устала балансировать над пропастью, но слишком боюсь позволить себе упасть. А есть ли вообще смысл бороться, если мое существование можно назвать борьбой. Нет больше шансов на счастье. Нет больше шансов на любовь. Я тону. Горькое одиночество заполняет мою глотку и мои легкие, я захлебываюсь, задыхаюсь, и что-то тянет меня на дно.
Он обещал мне тайную свадьбу в маленькой церквушке. Он обещал мне маленький домик на берегу океана, обещал, что мы будем просыпаться вместе каждое утро, он будет перебирать мои волосы, а я щуриться от солнца. Он обещал мне вечера у камина. Песни под гитару. Поцелуи под луной. И обещал, что мы заведем собаку. И что в нашем саду будут расти цветы, которые так любила моя мама.
— Не могу уснуть, — говорит он, целуя мочку моего уха.
— Почему? — я уже плохо соображаю, готовая в любую секунду провалиться в сон от усталости. Мое тело впитало его запах. И это сводило с ума.
— Когда ты рядом, всегда так.
— Ммм...
Он усмехается.
— Стук сердца. Слышишь его?
— Да.
— Вот. Он и не дает мне уснуть.
Я не успеваю ответить, погружаясь в приятную темноту, и сквозь сон чувствую его горячие губы на своей коже.
Он говорил, что он — мой, а я — его. Сейчас мне хочется смеяться над собственной глупостью. Над тем, что я ему верила. Но я не смеюсь, я снова плачу.
Снова слишком холодно и слишком ясно. Все кончено. Он больше не придет, и все его обещания оказались пустыми словами. Мой хрустальный замок рухнул, разбился о холодный кафель, разлетаясь на миллион мелких осколков, которые не собрать, и вместе с ним, кажется, разбилось мое сердце.
Он мне ничего не оставил.
Темнота догоняет, сколько бы я ни бежала. Ночь приходит, как бы я ни старалась продлить день. Снова холодная постель, снова счет до ста.