В конце концов не выдержав, взялась за книгу. Чтение всегда помогало мне отвлечься, но не сейчас… С огромным трудом, через силу, я продиралась сквозь текст в общем-то коротенькой повести «Старик и море», иногда перечитывая дважды, а то и трижды одно и то же место. Странно, Хемингуэя мне советовала мама, и обычно вкусы у нас совпадали. А тут — все эти описания скудного быта и убогой жизни старого рыбака, насквозь пронизанные унылым духом, вызывали у меня отторжение.
После нескольких напрасных усилий вчитаться, я плюнула и отложила книгу до лучших времён. Если таковые настанут. Для души я вообще-то люблю читать то, что интересно, а скучной и правильной литературы мне и по программе хватает. Один Горький чего стоил! После Хема ничего серьёзного читать уже не хотелось, а в домашней библиотеке никакого лёгкого чтива родители принципиально не держали. Разве что собрания Кристи и Дойла, которые я прочла от корки до корки ещё классе в седьмом или даже шестом. И тут я вспомнила про журнальчик, который мне дала пару дней назад Светка Черникова — её мама выписывает ворох всякой прессы, а она в свою очередь подсовывает мне то, что самой понравилось. Мои родители тоже когда-то раньше выписывали для меня и «Пионер», и «Костёр», и «Ровесник», но Светкин журнал «Мы» — маленький, толстый, в глянцевой обложке — отличался от привычных и по формату, и по оформлению. И, как оказалось, по содержанию тоже. Номер был за март позапрошлого года, и на обложке красовался размалёванный парень в кожаной жилетке с наклёпками.
Я бегло пролистала журнал без особого энтузиазма — рассказики, стихи, душецелительные беседы о вечном и тут же — откровенные письма в редакцию о любви и первом сексе. Хотела уже отложить журнал в сторону, как случайно остановилась на повести неизвестного мне автора — Николая Спицына, «Искры в камине». И неожиданно втянулась так, что оторваться не могла, пока не дочитала. Классе в седьмом я с таким же упоением проглотила «Милого Эпа», «Вам и не снилось», «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Здесь тоже про первую любовь. И класс до боли на наш похож. Даже свой «Житько» имеется — Вадик Туровский, в народе — Турок. Только он не толстый, но характер точь-в-точь. И ажиотаж вокруг модных шмоток тот же. И парень, Юрка Шапошников, главный герой, чем-то напомнил меня. Он, как и я, старался никогда и никому не показывать своих истинных эмоций. И любовь свою скрывал до последнего.
Тут вдруг подумалось: я же весь день не видела Борю и даже ни разу не вспоминала про него: не выискивала в школе, не ждала встречи, не волновалась. Ну, волновалась, конечно, но совсем не из-за него (фу, об этом даже думать не хочу). Но почему так выходит с Борей? И ведь не первый раз уже. Я ведь люблю его! Я ворошила воспоминания — наши случайные и неслучайные встречи. Прислушивалась к себе, к своим чувствам, но…